"Кисть с рубином"

Да, вот давно не заносило мя в эти края Блоггера. Ну, коль занесло, то подобавляю всякой всячины, поднакопившейся за это время. Предыдущая зарисовочка, а сейчас рассказ поболе, коий вот уж давненько пылится на других ресурсах... и так:

Аннотация. 

Что ждет, молодого дворянина, волка художника, ушедшего далеко-далеко, в другие земли, где старинные легенды о кровавых побоищах, тайнах древних колдунов, и ужасных вампирах вовсе уж не кажутся такими неправдоподобными? Великая любовь? Смертельная опасность? И, возможно, древние легенды не выглядят так уж приятно, если они вернутся в реальный мир?

Кисть с рубином.
(Фурри история. 18+)

000

       Аннотация. 

Что ждет, молодого дворянина, волка художника, ушедшего далеко-далеко, в другие земли, где старинные легенды о кровавых побоищах, тайнах древних колдунов, и ужасных вампирах вовсе уж не кажутся такими неправдоподобными? Великая любовь? Смертельная опасность? И, возможно, древние легенды не выглядят так уж приятно, если они вернутся в реальный мир?

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА и МОРДЫ:

 

Юджин (благородный) Маврикий (черный) – Волк художник, барон

Мирон (стар Добрый) – отец Сесиль

Анис (сладко пахнущий) - жених

Бажен (святой) - пес, друг Мирона
  Адикий (Отрицающий, отказывающийся (лат.))– старик сосед

Мария (упрямая, горькая (ив.)) - мать Сесиль

Сесиль (плохо видящая) - девушка
  Лукрум (корысть)- покупатель поместья

Авар (жадный.) - Покупатель.

Арид (сухой) – сын Адикия
Зана – Козочка, подруга Марии.
Сакриф (от сакрафайс) – бык, муж Заны

Харим (Щедрый и честный, уважаемый и дорогой (араб)) Черный леопард – дворянин с востока.
Гест (гость (сканд.)) кот путешественник
Лейсси (кружевная, малышка)– колли самка Геста.
Дункан (темный воин (шотландское)) колли – атаман наемников, дядя Лейсси.
Лейтенант Эндрю Бандог (ищейка) человек -  лейтенант Дункана

Отец Акила. (Орел, орлиный (лат.))- Монах ордена «Алой Чаши».

      НАСЕЛЕННЫЕ ПУНКТЫ:

 Глазгов - город

 Удидвар. - деревня

*******

 Стихи Юджина - Alex Cockburn – и мой свободный перевод

 Рисунок    If I had voice - по Wolnir http://www.furaffinity.net/view/18577037/

ПРОЛОГ.

    Глазгов, нынче стал городом контрастов, где средневековые домики и величественные и строгие дома знати сливаются теперь с более яркими замысловатыми постройками приходящего века, с мнимыми колоннадами и довольно легкомысленными балкончиками и статуэтками. Но все, же в день ярмарки весь город все больше преобразился в балаган, укутавшись ленточками и флажками. Торговцы весело зазывают покупателей к своим наскоро сработанным лавкам, ломящихся от всевозможных товаров… - Размышлял молодой волк, шествующий по улицам старинного города и весело поглядывая кругом большими голубыми глазами. Пасть его была слегка приоткрыта, и через улыбающиеся губы свисал алый язык. Волк имел иссиня черную шерсть, отчего его морда была еще более выразительна. Одет он был по последней моде, в дорогой темно синий камзол, белую рубаху с жабо и рюшами, черные брюки и туфли со сверкавшими пряжками. На поясе висел широкий кинжал в дорогих ножнах. На голове темно - синий бархатный берет, скрывавший одно ухо. Через плечо, на широком ремне, висела коробочка с красками, кистями и всякими принадлежностями художника. Порой волк, как бы спохватившись, прятал язык, напуская на себя суровый и сдержанный вид, однако проходило какое - то время и глаза вновь восторженно  глядели на мир, а высолопленный язык покачивался на боку.

  На дворе стояла поздняя весна, и деревья были укутанные зеленой листвой, а ночной дождик, напитав их силами, оставил лужицы на каменной дороге. Проходя через ряды, волк загляделся на симпатичную  молодую колли в розовом нарядном платье, с рыжими вставками. Русые волосы - грива ее, красиво лежали на плечах и спине. Проходя мимо, но даже обернулся, что бы отвесить поклон, но что - то сильно толкнуло его, и он на глазах своей очаровательницы полетел в лужу, потеряв равновесие, и непослушный берет слетел на землю, открыв второе белоснежное ухо волка. Если бы на его морде не было шерсти то,  наверно было бы видно как он побагровел от смущения, и в то же время от  гнева. Лапа его нервно рванулась к берету и натянула на голову, тщательно скрыв белое ухо. 

 С рычанием он обернулся к своему обидчику, увидев кота в широкополой шляпе и плаще, держащего в лапах край размотанного с рулона полотна. Это он, потянув на себя ткань и отступив резко в сторону, толкнул художника.

          - Ох, простите… Так нехорошо получилось… - В растерянности сказал кот, и отложив полотно, подал упавшему лапу. Тот поглядел на хорошенькую колли, она весело смеялась, хоть в ее глазах и не было той злой насмешки, но волк, гневно рыкнув, отказался от помощи и, встав, сорвал с лапы мокрую перчатку, со всей силы ударил ею по морде кота.
  - Какие тут извинения, Вы меня оскорбили перед дамой! Вы мне ответите кровью! Дуэль! – Он стоял, скаля зубы, и тихонько невзначай поглядывал на милую собачку. Колли вдруг обеспокоилась, и подошла к коту, обняв его за руку:

          - Гест… Но…
Волка еще больше взбесило что они знакомы и он ткнув в супостата пальцем прорычал:
    - Сегодня! На погосте деревеньки Удидвар! Бьемся смерть. Жду Вас с секундантом…

          - Но… господин…

          - Господин Юджин Маврикий! – поправил волк кота.

          - Но у мя нет оружия сейчас… да и секунданта… ну пусть Лейсси им будет.

 - Э… Лейсси?..

          - Да. Она спутница Геста… Увы больше знакомых тут у мя нет…  А кто будет Вашим секундантом?..

 Юджин поглядел вокруг и, вдруг, увидев знакомое лицо, шагнул к мужчине в летах в темных одеждах:

- Уважаемый сосед, помните меня? Я снял комнату у дядюшки Мирона. Господин Адикий, прошу быть Вас моим секундантом.  Согласитесь? - Старик поглядел на волка, кота и девушку и коварно улыбнувшись, кивнул.       – А теперь что касается оружия? Вы можете выбрать его.

 Кот, повертев головой по сторонам, увидел у оружейника две рапиры.

          - Те рапиры пройдут.

Вол кивнул, и быстро купив длинные парные рапиры, вручил одну из них коту.

 - Жду вас в четыре вечера… госпооодин кот. Будьте любезны не опоздать! – Рыкнул дуэлянт, и с тоской взглянув на обеспокоенную колли, пошел дальше по улице.

ГЛАВА I.   Дуэль.

   К назначенному сроку волк и его молчаливый секундант шагали к кладбищу. Юджин тем временем успел побывать дома, и не найдя хозяев, оставил свою коробочку,  и привел себя в порядок, нацепив рапиру, уверенно шагал вперед. Его спутник не проронил ни слова, во время пути только слегка посмеиваясь в темную с проседью бороду, поклонился при встрече у своего порога.

           - Думаете, у меня нет шансов? Не хотите разговаривать с будущим мертвецом? – Как будто легкомысленно спросил черный волк.

           - На вид вы матерый волчара. – Ответил старик. – Все в ваших лапах. Собачка то хороша, верно?

           - Даже очень ничего. Мой брат четырежды дрался на дуэли, и это только в этом году! – гордо похвастался господин Маврикий. – И четырежды бездыханное тело валилось наземь!   

           - Тогда у Вас есть все шансы!.. – Как будто подлизываясь, ответил попутчик.  – Эта кошатина не тот за кого себя выдает, если не возражаете, я позабочусь о нем после смерти.

           - Буду премного благодарен. – Кивнул волк.

           - Тогда и старый Адикий не подведет Вас.

           - О, благодарен.

Они вновь шли молча. Но, подходя к кладбищу, старик  вдруг сбавил ход, и стал прислушиваться. За живой изгородью кто-то говорил. Похоже, кот прибыл первым. Волк, подражая своему спутнику, тоже слегка затаился и прислушался.

           - … уйдем отсюда. Ведь ты все рано говорил, что мы скоро уходим из этих мест… давай бросим эту глупую затею. – Кажется, голос принадлежал хорошенькой собачке.

           - Но как же, и Лейсси согласна продолжить путь с трусом, нарушившим слово? – отвечал кот.

           - Мне все равно, что думают окружающие, все равно, что решит этот расфуфыренный франт. К тому же мы уйдем отсюда навсегда, и никто там не узнает, что мы поступили так.

           - Гест дал слово, и Гест его должен сдержать. Хотя убивать этого щенка право же жаль…

           - Ах, знай, я, что будет так, при первом его взгляде кинулась,  и разорвала ему горло! - Не то проскулила, не то прорычала колли. – Пообещай тогда, пообещай, что убьешь его быстро, и мы покинем эти места навсегда!

           - Нет. Мне он нравится. И не уж то Лейсси так не терпится уйти от сюда, что она не считается с честью своего проводника, и при первой же остановке уйдет к другому, бросив в упрек бесчестный поступок.. 

           - Нет, Ну что говоришь ты! – Колли, кажется, всплеснула руками от негодования, и тут же послышался шум шага и шелест одежды.
    - Тогда пусть пообещает Лейсси, пообещает вести себя хорошо, пообещает не вмешиваться без причины в наш поединок, и если Гесту суждено умереть, то он хочет умереть честным, и видеть улыбку прекрасной  Лейсси, и унести это воспоминание с собой в вечность. А потом Лейсси возьмет у Геста на поясе этот сверток и пойдет домой, к своим родителям.

           - Пусть Гест пообещает, что не умрет, тогда Лейсси пообещает тоже.

           - Умирать не хочется еще,… а вот проучить этого черномордого  щенка… ох, как лапы чешутся!.. - Мурлыкая проговорил кот. Лейсси засмеялась, хоть и засмеялась с натяжкой, а стоящий как в засаде Юджин, почувствовал себя весьма нехорошо. Вся его бравада, всё его чувство чести сжалось, когда заныло сердце. Он вот сейчас никто иной как, возможно, разрушитель чужого счастья, но он же, просто не хотел пасть в грязь лицом перед Лейсси, хотел показаться истинным воином и благородным дворянином, не хуже брата и отца,  с именами, которых считаются, как именами честных благородных воинов. Он хотел… хотел просто понравиться этой самочке… а сейчас… сейчас она, может, уже возненавидела его.  Но нет, извиняться он не будет, он добьется победы, над противником, вываляв его в грязи, милостиво подарит жизнь… Поразмыслив так, он гордо зашагал вперед, не дав закончиться разговору, и дослушать его Адикию, на что тот недовольно покачал головой, и зашагал следом.

  При виде приближающихся, кот отсалютировал им обнаженной рапирой, и как ни в чем не бывало, улыбнулся. Юджин откровенно по - дружески пожал лапу коту, и низко склонился перед колли, напустившей на себя каменное выражение лица. Ничего не говоря, они разошлись на положенное расстояние, и стали в позиции с оружием в лапах. Волк так же прихватил свой кинжал, намереваясь использовать его, как щит. А кот достал из-под плаща замысловатый боевой веер.  Секунданты отступили от них на пару шагов, занимая свои места. Какое то время противники стояли, подняв оружие как бы приглядываясь, друг к ругу. Длинные обоюдно острые рапиры, это смертоносное оружие, со временем составлявшее конкуренцию мечам, хоть и были довольно громоздки по сравнению со своими сестрами по короче, но многие опытные выносливые воины снискали  с ними великую славу.  Юджин прекрасно знал это, и еще он привык к ним. Теперь он внимательно присматривался к противнику, прикидывая, к какому оружию привык кот.  Тот держал рапиру, как будто в его руке была тростинка, и будто вовсе не ощущал ее веса. Держал он оружие не столь изящно, и Юджин предположил, что коту более привычны сабля или меч. Первый удар, как лица оскорбленного, принадлежал ему, и волк, больше не теряя времени, нанес его, один из самых простых. Кот парировал,  но не нанес удар в ответ. Волк улыбнулся, и верный своей манере боя как обезумевший, накинулся на противника, нанося ловкие и сокрушительные удары и выпады, хоть и не метя в смертельно опасные места, но, все же, твердо вознамерившись пролить кровь кота. Через яростный напор, он услышал, как из горла Лейсси вырвался сдавленный вскрик. Потому, как блоки ее провожатого казались весьма медлительными, и порой длинное острее едва не касалось его тела. Гест, так, кажется, звали кота, парировал удары то клинком, то веером, когда кинжал Юджина спокойно покоился в его лапе, и при желании, он был почти уверен, смог бы нанести смертельную рану растерянному коту. Или просто покалечить, как решит сам Юджин. Но вдруг на лице кота появилась лукавая улыбка и он, парируя веером очередной выпад, проговорил:

- А какого цвета кожа у волка? – и как то, прикрыв веер, застопорил в нем клинок рапиры, а своим же, ловко минуя кинжал противника, нанес удар по морде Юджина. Острое лезвие, как будто сбрило шерсть на щеке волка, открывая розовую плоть, и колеблющим движением,  отвесило «пощечину» по обнаженному телу. У Юджина перехватило дыхание, а Лейсси, хоть на ее милой мордашке был написан страх, нервно засмеялась. Волк с силой вырвал оружие из «плена»,  и отскочил назад, оказавшись вне досягаемости противника. Лапой с кинжалом он коснулся своей щеки, прощупывая голое тело.

 - Гест удовлетворен. Желаете ли продолжить Вы? – С поклоном сказал кот.

Юджин был настолько ошарашен, что не смог и рассердиться выходке, и лишь встряхнувшись, ответил:

 - Пожалуй. Я же только разминался. – И без предупреждения нанес удар.  Его встретила контратака, вернее странное ее подобие. Стиль кота был необычен, вернее не вкладывался в понимание знакомых Юджину приемов, чувствовалась колоссальная разница школ боя, впрочем, не было ничего сверхъестественного в нем, что делало подозрения касательно привычности к мечу, все более обоснованными. Но теперь Юджин был аккуратнее, хоть Гест все так, же по большей части парировал удары, но его собственные носили довольно опасный характер.  Волка захватило то странное упоение, боем. Где все заключалось в самом бое, не в победе или в поражении, а в самой его сущности. Выпады,  финты, контратаки, блоки… Все заключалось в них. Не важно, чей удар, неважно кто парировал, важны они сами, точный удар с отличной контратакой захватывал душу, а звон оружия казался музыкой для его ушей. В какой - то миг волк повинуясь порыву, изменил направление удара, по его мнению, обязательно бы проткнувшего противника насквозь. Он не знал, заметил ли это кот, но и его удары не были смертельными. Небольшие порезы не в счет. Оба противника потеряли «товарный вид» ведь во многом метили необычные места. Юджин был в восторге, когда ему удалось перерубить тесьму плаща, и кот оказался в одном жилете, хотя и на своем костюме он не досчитывался пары пуговиц. За его спиной недовольно кряхтел старик, а на мордашке Лейсси то и дело вспыхивала улыбка, греющая волчью душу.

 Вдруг раздался довольно знакомый, но странный щелчок, и колли в ужасе вскрикнула. Юджин повернулся в сторону старика Адикия, и громовой звук оглушил его. В руке человека, окутавшегося на какое - то время дымом, был пистоль.

 - Что… что вы сделали… - Пробормотал волк, и взглянул в сторону кота. Гест лежал на земле, и Лейсси склонилась над ним. – Вы! Вы убийца! Убили его! – В бешенстве зарычал Юджин. – Негодяй, предатель!..

 - Тише, песик. Разве не за этим пришли? – спокойно ответил старик. - Теперь эта сучка вся ваша, а мне отдайте тело кота.

 От негодования и призрения у волка перехватило дыхание и, вскинув рапиру, он проткнул человека насквозь.

 - Подохни, меррзкий смерррд!.. – Прорычал Юджин и, вырвав оружие из раны, оказался возле кота. Тот сидел на земле, и с плеча его обильно лилась кровь.

 - Не везет лапе Геста в этом мире… - Улыбаясь, и с горестным вздохом пробормотал  кот.

 - Ах, ты ж хитрый плут! – Радостно вскрикнул волк. – Но все, же как?!

  Вдруг все услышали топот нескольких ног, и к ним приблизились старый седоватый мужчина с вислыми усами,   молодая светловолосая девушка в голубом платье, и средних лет серый пес в крестьянских одеждах.

 - Дядюшка Мирон, Сесиль, Бажен… что вы здесь делаете… - пробормотал волк, глядя на приближающуюся  и запыхавшуюся светловолосую, как и девушка, женщину – И тётушка Мария тут…

 - Что здесь произошло?.. – Серьезно спросил старик.

  - Лейсси, ты в порядке? – спросила девушка.

  - Простите… - тихо проговорил кот. – Простите, просто Геста пытались убить. Господин Юджин Мавриций спас мя. Пистолет… он довольно не точный, Гест бы мог просто упасть наземь. Но нет, же… решил отбить пулю веером… не удалось… почти…

 - Маврикий. – Поправил волк. – Впрочем, не важно.

 - Старик Адикий. Это он стрелял? – спросил пес. – Юджин кивнул. – Он мертв. Заколот.  Вы его так угостили?

 - Я. – Кивнул волк.

           - Все скажут, что в последнее время он вел себя странно. – Сказала тетушка Мария.

 - Думаю, родные только спасибо скажут. – Прокряхтел Мирон.

 - Верно. С этим проблем быть не должно. – Подытожил пес.

 - Но как вы все тут оказались?.. – спросил все еще недоумевающий Юджин.

 - Мы просто с ярмарки возвращались. – Тихо сказала Сесиль, глядя на волка.

 - Гест, как вы? – Спросил Мирон.

 - В порядке будем. Лейсси мя мигом на все лапы поставит. – Улыбнулся кот.

 - У меня есть еще комната. Можете перебраться к нам.

 - Не стоит, дядюшка Мирон. У нас есть, где жить. Но благодарен за щедрость.

 - Юджин, Вы  не ранены? Что с Вашим лицом?.. – Проговорила Сесиль.

 - Все в порядке. Зарастет. – Улыбнулся волк.

 - Бажен сообщит сыну Адикия обо всем, а вам, всем стоит расходиться по домам. Все же не хорошо будет, чтобы его родня застала вас тут. Хорошо, что старика не надо тащить никуда. – Закончил шуточным замечанием свою речь пес, и зашагал в деревню.

 - Вам помочь добраться к дому, господин Гест? – Искренне предложил свою помощь Юджин.

 - Не стоит. Мы с Лейсси доберемся. А Гест искренне рад знакомству с вами, господин художник.  – Вставая, сказал кот.

       - Рад тоже… – Проговорил волк, кланяясь.

  - Мне стоит обработать рану в более удобных условиях. Нам пора. До свиданья. – Деловито, но вежливо сказала Лейсси, ведя за собой Геста.

  - Мы навестим вас! - Крикнул в след уходящим волк, и кот махнул ему здоровой лапой.

 - Пошлите, господин Маврикий, Давно время обеда. – Сказала тетушка Мария.

- А после, надеюсь, вы нам все расскажете. – Проговорила Сесиль. 

   

 ГЛАВА  II. Колдун.

- Нет, ну надо же! Не успел старик Адикий отбросить копыта, чтоб его сын насладился владением всеми его богатствами, как и тот тут же скопытился. – Громко разглагольствовал дядюшка Мирон, сидя за столом во дворе в летней кухне рядом со своим закадычным другом – псом Баженом, и разливал по стаканам не ясно какую бутыль браги. Юджин в этот раз заблаговременно выбрался из-за стола, в тот момент, когда его ноги стали немного ватными, и под недовольный взгляд хозяина дома побрел к «своим кисточкам и краскам вместо того чтобы составить компанию добрым жителям Удидвара». Почтеннейший хозяин, давший кров черному волку, и снимающий с него вполне умеренную плату, был хорошим человеком, и хорошо относился к нелюдям, но вот непомерное пристрастие к хмельным напиткам и чрезмерную любовь пичкать ими всех и каждого без меры немного портили его характер. Юджин, на этот раз, не свалившийся под стол, доводил до ума свою последнюю картину, и в пол уха  слушал беседу старых приятелей. – Нет, посмотри, вот, не давеча как в то воскресенье наш доблестный сер Маврикий насадил его на свою рапиру, и вот сегодня пятница, а его сыночек разделил его судьбу. – Пустой стакан стукнулся о стол и тут же был наполнен вновь. – Как будто мор на них накатился. Впрочем, Бажен, ты уж думал присвоить себе его имение, а? Как старейшина поселения? Откуда-то тут взялись два племянника, которые поспешили оказать родственничку последние почести и стали делить наследство. Но, знаешь, зуб даю, эти господа передерутся еще не раз пока придут к определенному решению.

- Как бы ни вернулись темные времена. – Недовольно проговорил пес, поморщившись.

- Темные времена… - человек мечтательно поглядел в никуда. – Ты вновь про старого Графа. Хе-хе, да на его пепле давно уж растет картошка, не думаешь же, ты что его дух возжелает вновь подмять под себя всю округу? Не говори ерунды.

 -  У Бажена шерсть дыбом от этой истории становится.

 - Да вам то, что? Твой род испокон живет на этой земле, и темного графа нечего бояться то. Он был к вам лоялен. А слухи ползали, что твоя прапрабабка и вовсе у него была в услужении по своей воле. И после южный граф оставил вас в покое как нелюдей, не поддавшихся влиянию.

 Юджин вспомнил историю этих мест, рассказанную нескольким днями раньше, когда хлебосольный хозяин угощал его, так же как и сегодня, и впечатлили историей, что получил на белой стене в зале рисунок сажей и кровью. Черно-белая работа с вкраплениями красного представляла собой мрачное зрелище - за столом, освещаемым тусклым светом подсвечника сидят три фигуры со стаканами в руках. Во главе стола сидит Мирон и его лицо перекошенной страшной в неровном свете в свечи улыбкой. В руке его курящаяся трубка, которой он разводит, рассказывая какую-то историю, а чад свечи и дым трубки сплетаясь, рисуют над его головой жуткие образы кровавой битвы мертвецов и демонов с людьми. Искаженные лица и жуткие оскалы, оружие, обагренное кровью и отрубленные конечности продолжающие жить своей жизнью и убитые воины тут же восстающие как нежить, с оскалами и опустевшими глазницами накидывающиеся на своих бывших союзников.  И под всем этим улыбка главы стола, кажется, дает понять, что он демон и победитель этой битвы, что в ужасе и почтении читается на мордах его собутыльников.

Хозяин был настолько доволен работой, что скосил художнику плату за проживание, а хозяйка, увидев это произведение, заломив себе руки в истерике, потребовала немедленно стереть это безобразие, и не гневить духов. «Молчи женщина! Ничего ты не понимаешь в искусстве! Уйди!» - Грозно зарычал на жену Мирон. Юджин, купавшийся в лучах похвал, почувствовал вдруг себя совсем неприятно, и даже не смотря на бродящий в голове хмель или из-за него – жутко расстроился из-за ссоры этой пожилой пары, решил было стереть работу, но хозяин дома остановил его лапу. «Иди спать, господин Маврикий. К завтрему все утрясется» - сказал он. В прочем, правда, утряслось. На завтра же Мирон пригласил кумушку своей жены Марии, и впечатлительная матрона козочка вышла под впечатлением от просмотра картины, и как по закону жанра, скоро о работе знало все поселение. Мирон потирал руки от удовольствия, превратив свою комнату в нечто подобное музея. Пока Юджин отсыпался, в зале появились канделябры на высоких ножках, замысловатые кувшинчики на столиках, покрытых дорогой тканью. Стены были тоже драпированы алой тканью, а на простом полу появился большой дорогой ковер больше приличествующий стене, чем полу. Теперь помещение тянуло на довольно богато убранный кабинет, или картинную галерею с одной картиной. «Может, ты одолжишь на время нам и остальные свои работы, мастер Юджин?» - Вкрадчиво спросил хозяин дома, пока черный волк с раскрытой пастью оглядывал преобразившуюся комнату. Ну а какой же художник не мечтает о собственной галерее? Юджин согласился, и вскоре на стенах висело еще несколько картин, написанных им по пути в его путешествии. «Знаменитый мастер Маврикий – художник рисующий ветер почтенно даровал возможность за умеренную плату познакомиться с его работами!» - Торжественно объявлял Мирон, проходя по деревенским улицам, собирая немногочисленных зевак, и приглашая их к себе. На ту же утку повелись и родственнички Адикия – оба состоятельные городские жители. И общими стараниями в ближайшие дни на голову волка свалилась порой утомительная, но все - же заслуженная популярность.

Стиль Юджина был довольно грубый и резкий. В коротких или длинных отрывистых мазках он пытался показать неуловимое движение. И верно слагалось ощущение присутствующих на картинах ветра и странного беспокойства и мистицизма. В своем путешествии волк попутно продавал свои работы, но сейчас у него остались всего несколько. «Ночная скала» - Отвесная скала, на которой возвышалась полуразрушенная древняя сторожевая башня в лунном свете. Мрачная картина, навевающая потаенное беспокойство темным силуэтом и громадами камня и блеклым светом луны. Еще « Старая телега» и «Лужайка». Первая работа была просто сломанная старая телега оставленная гнить у дороги, но на работе Юджина виделось совсем иное. Кажется, телегу укутывали луговые цветы и травы, скрывая ее, укутывая мхом и зеленью, как бы в мгновения ока, как будто торжество природы над рукотворными изделиями. А вторая – привал путешествующих циркачей со своей повозкой на полянке ранним утром. Издали разбитый лагерь и телега утопали в зелени трав, и фигуры казались маревом, волшебством, лесными эльфами, которые могут растаять в каждый миг, если спугнуть эту идиллию».

   Черный волк наносил последние мазки на холст, когда во двор вошла Сесиль в простом, но нарядном платье цвета топленого молока и, пританцовывая, подошла художнику. Юджин только вчера пил топленое молоко, свежее, приготовленное доброй хозяйкой дома, а сейчас молоком пахла ему и сама Сесиль. Меж тем девушка подошла и, играя, положив обе ладони на плечи волка, из-за его спины заглянула на работу:

  - Хмм… Звезда падает… целая комета! Внизу люди смотрят стоя в саду… - говорила Сесиль, изучая картину: - Ха! А в звезде голова и плечи! И морда, хоть и размыта, чья она? -

  - Не знаю. Просто морда зверолюда. Он – падающая звезда…

 - Хм… - Сесиль отошла в сторонку и задумалась, бормоча вслух: - Он падает с неба, низверженный, или просто прилетает.  Фу, мастер Маврикий, откуда вам это в голову пришло?

 - Просто падающая звезда. Позавчера ночью… - Черный волк тоже отошел в сторону, придирчиво оглядывая работу, и вертя кистью в лапе. Фыркнул, подошел и мазнул – продлил хвост падающей звезды.

 - А знаешь, эта морда, ну точно Гест. – Засмеялась девушка. – Такое же растрепанное.

 - Гест? – Художник оглядел звезду. – Гест кот, а этот… ну, в крайнем случае, рысь или пума. Вам не нравится, мисс?

 - Да нет. Необычно. Но… - Вдруг у Сесиль перехватило дыхание, когда волк, выхватив из-за пояса кинжал, метнул в картину. - Ой! Что вы?.. - Клинок не очень глубоко вошел в доску, на который в этот раз их постоялец прикрепил холст.

Мастер Юджин Маврикий вальяжно подошел к картине и вынул оружие:

 - Если такой очаровательной и мудрой особе не по нраву эта мазня, то она никуда не годна. И, знаете, мне тоже не нравится. Ее нужно переделать!.. – Волк, взмахнув пару раз кинжалом, вырезал часть неба с луной и отложил в сторону. Еще и еще кромсая картину, и потом с сияющими глазами смотрел на кусочки холста вокруг себя. Налюбовавшись делом лап своих, он взял у стола натянутое на раму полотно и поставил перед собой. Фырча, порылся в баночках с красками из походной коробки и извлек одну из них с надписью «клей». – Сейчас мы все поправим! – Довольно сказал он. Поможете?

 - Я? – Девушка смутилась, но тут, же заулыбалась. – С удовольствием!

  Почтеннейший господин Мирон, провожающий через заднюю калитку своего уважаемого друга Бажена, застал свою дочь и постояльца, измазанных краской и клеем и зачарованно оглядывающих их общее дело ближайшего часа. Изрезанные кусочки картины были приклеены в весьма хаотичном порядке, но не лишенные дикой красоты и в целом передавали начальную суть работы. Звезда Комета неслась вниз в сад с зачарованно глядящими на нее жителями домика, который, между прочим, теперь парил в воздухе над облаками. Из озера, рядом с которым росла древняя ива, всходил золотой месяц. Зато мостик через озеро теперь уходил в никуда ночного неба, крепясь прочными сваями в маленькие облачка, а у размазанного лица в комете не было одного глаза, и кисточка на ухе запуталась за длинный хвост звезды.

 - Да… - Многозначительно протянул Мирон, и добавил: - А Мария говорит, что это я пьяница…

Юджин картинно возвел лапы к небу и громко вздохнул, качая головой – мол «О Небеса, что они де понимают эти люди» и тут же рассмеялся вместе с Сесиль.

 - Бажен такое уже видел! – Вдруг изрек не крепко стоящий на ногах пес.

 - Видел? – спросил хозяин дома. Парочка, все еще хихикая, тоже поглядела на старого пса.

 - Разорванные небеса... Видел!

 - Где? – С любопытством спросил волк.

 - На стеле в развалинах.

 - Вот значит как! Кто-то уже использовал эту технику! – Заинтригованно сказал Юджин. - Может, проведете туда.

 - Нет. – Твердо сказал пес. – Нет. Места там гиблые. Не ходите вы сами. – И хмурясь, вышел из калитки и зашагал к своему дому.

 - Сесиль! – Сказал Мирон. – Я тебе тоже запрещаю туда ходить!

 - Да, папа…

 - Все, теперь я спать. – И придерживаясь за непрочный заборчик, дядюшка Мирон отправился в дом. 

  Черный волк провожал задумчивым взглядом Мирона, потом взглянул на свою работу.

- Все же я хочу посмотреть на эти развалины. Порисовать там. День должен выйти теплый.

- Я с тобой. -  Сказала Сесиль. - Думаю, отец не узнает. Если, вы, мастер Маврикий, там не придумаете нарисовать меня.

- Хорошая идея! - Восхитился художник. - Это будет отличная прогулка!

- Сесиль! - У задней калитки стоял симпатичный молодой юноша, приветливо улыбаясь девушке, и попутно как бы сдержанно поклонился волку. Юджин знал его. Он постоянно крутился поблизости от дочери дядюшки Мирона. А сейчас работал у одного из претендентов на ферму старика Адикия. Раньше черный волк не чувствовал к нему антипатии, а сейчас вот, даже зарычал от неудовольствия. Явился, значит, отвлекает их от беседы и сборов. Меж тем Сесиль птичкой вспорхнула парню на встречу, и они обнялись, не принимая во внимание низкий заборчик. Только что восхищавшегося легкостью и грацией девушки Юджина вновь покоробило от этих объятий, и он, отвернувшись, стал с усердием собирать свои кисти и краски, оттирать начисто лапы и морду, которую тоже не минули многочисленные капельки краски. Ему вспомнились шутливые слова брата, - " какого демона ты прикончил в нашем саду, братик, что весь измазался в его ... крови?" Впрочем, если бы не вышедшая к ним матушка, окончание фразы было иное. Маме нравилось, что Юджин увлекся рисованием, и она всегда поощряла его. Отцу и брату было все равно его увлечение, но все равно они относились к нему благосклонно. Младшему сыну Велора Маврикия не стоило рассчитывать на большое наследство, ведь старший сын Левер по праву получит отцовский замок, и земли вокруг. А он, младший, белоухий сын собаки, должен смириться с таким раскладом. Их с Левером мать была собакой полукровкой по роду, а не чистокровной волчицей, хотя это не мешало их отцу безумно и преданно любить ее. И оба сына родились по отцу черными волками, разве что у  Юджина одно ухо было белое. Молодой волк стыдился этого, и скрывал, как мог. Вот и сейчас поаккуратнее натянул берет, прихорашиваясь перед древним медным зеркалом.

- Мастер Маврикий! - Девушка грациозно вышагивала к черному волку. - Смотрите, как вам?

На шее у Сесиль красовались бусы с крупными алыми стеклянными шариками. Не столь длинные, они больше напоминали ошейник.

- Нехорошо. - Фыркнул волк, подозревая, что это подарок парня. - Несуразица!

- Правда? Думала, тебе понравится. Он такой же, как и ваши работы. Яркий.

Юджин осекся, и развел лапами.

- Ладно, я готов.  А ты не могла бы взять с собой ночную рубашку? - Смущенно добавил он.

- Ночную рубашку? - Лукаво переспросила девушка.

- Ну да! Не без одежд же мне вас рисовать, мисс! А платье не пойдет...

Ладно. - Кивнула Сесиль, и побежала дом.

Господин Маврикий тем временем деловито закинул за спину свой ящичек и поправил кинжал на поясе вышел за заборчик. Девушка не заставила себя долго ждать, присоединилась к нему, прихватив с собой корзинку с полдником. Юджин отобрал у нее  ношу и, глядя на начинающиеся за калиткой поля, спросил:

- У вас с Парнем серьезное что-то?

- Он так хотел бы, а я не знаю. Мама говорит, что он хороший. А отец, что умный. С ним весело, но пока выходить за него не хочу. - Сесиль смущенно посмотрела себе под ноги и, оживившись, лукаво спросила: - а у вас, господин Маврикий, есть пара. Слышала, волки выбирают себе одну на всю жизнь и преданно хранят верность.

- Если бы у меня кто-то был, разве бы Юджин Маврикий пустился, куда глаза глядят?

- Ну а как же приключения, подвиги ради дамы сердца? Испугались?

- Блажь все это.  Не стал бы без надобности заставлять ее волноваться и гадать где меня носит. Скорее бы предложил путешествовать вместе. Или же вовсе никуда не ездил. Заботился бы о ней и о доме. Хотя, наши самки не уступают ни чем самцам. Мы, Черные Волки такие! - Он гордо выпрямился.

- А твоя мама, она какая?

- Мама? - Юджин, который чуть не воспринял слова девушки за дразнилку, которой порой доводили их с братом, но вовремя понял, что вопрос без подвоха, улыбнулся. - Мама, она добрая, любящая, заботливая, мудрая и смелая.

- А как они с отцом познакомились?

Сесиль, явно заинтересованная, теперь желала знать все. Ох, ну и любопытная же она! - Подумал волк, впрочем, он любил эту историю.

- Моя мама была признанной дочерью соседа барона. Признанной, но нельзя сказать, что любимой. Поэтому никто не следил за тем, что она познакомились в лесу с молодым черным волком. И что они совсем неплохо поладили друг, с другом  проводя много времени вместе. Однажды их увидел сводный брат и наследник и решил проследить за незнакомым волком. Узнав в нем сына соседа, которого его отец был готов загрызть, дай только случай, молодой барон решил расправиться с его сыном. Но в драке был смертельно ранен. Узнав о том, отец был в бешенстве, и в бессильном гневе обрушился на принятую дочь, устроив на нее настоящую охоту. В лесу, со свитой. Как будто она дикий зверь. Ее служанка, сбежав из замка, вовремя успела в соседнее поместье, и мой отец, спасая мать, превратил охоту в бойню. Собрав преданный ему отряд, он разорвал в клочья охотников, и опьяненный местью и кровью сжег дотла поселение, прилегающее к замку. Замок, оставшийся без господина, не продержался и двух дней. А на следующий день в покоренной твердыне моя мать стала той единственной самкой для моего отца, и полноправной хозяйкой тех владений. А на месте пожарища устроили пир, длившийся целую неделю. Отец увеличил земли нашего поместья и завоевал так же уважение в своем кругу.

- Спас свою любимую от негодяя барона, и неплохо нажился при этом.- Мечтательно проговорила Сесиль. - Вот только не поняла, твоя мать была приемной дочерью?

- Нет, не приемной, а принятой. Барон Шар признал ее дочерью.

- Но постой, так обычно  делают псы, это их традиция признавать щенка от самки, с которой гулял. Вот наш Бажен так поступил. Правда, потом с ним стала жить и та самка.

«Вот она какая! - Восхищенно подумал Маврикий, даже забыв рассердиться. - Сразу уловила суть, которую пытался не показать», а вслух сказал:

- Иногда псы поступают как волки, а волки порой поступают как псы. Хотя я вовсе не хочу оскорбить кого-либо. Вы, люди тоже чаще выбираете себе только одного, верно? А вот детей своих не часто признаете в отличие от псов.

- Есть и такие, и смущенно сказала Сесиль,- но все, же мы так редко поступаем. Разве что по молодости, испугавшись ответственности.

- Конечно. - Примирительно кивнул волк

и спросил. - А как познакомились господин Мирон и ваша мама?

  - Тоже с историей. - Улыбнулась девушка. - Моя мама жила далеко от Глазгова, и вот решила поехать в большой город в поисках хорошей работы. К примеру, в какой ни будь богатый дом прислугой. Как ты успел убедиться, мама очень хорошо готовит. Это было ее главной гордостью и надеждой. Они с подругой, той самой козочкой, которая приходила смотреть твою картину, приехали в город, попали в ярмарочный день, и конечно, растерялись в большом шумном городе. Целый день прогуляв, к вечеру они нарвались на банду городских негодяев. Разбойники затащили уставших девушек в переулок и, скорее всего, не выпустили свою добычу живой. И когда все ценности были отобраны, и одежда лохмотьями висела на пленницах, появился отец и с ним Бажен и Дункан - пес колли, кстати, дядя Лейсси, и они помогли девушкам спастись. Нет, никакой честной драки не было, как рассказывает отец. Когда кто-то чувствует себя хозяином положения, то часто теряет бдительность. Этим и воспользовались спасители. Времена тогда были неспокойные, и все старались носить оружие. А Дункан, вовсе тогда был наемным охранником, и именно он подсказал тихо подкрасться к разбойникам, которые уже предвкушали развлеченье с молодыми, почти обнаженными, самочками. Среди общего рычания и смеха, ведь в банде были и люди и псы и волки, неожиданное нападение привело негодяев в ужас. Трое из семерых бандюг упали замертво, и мама, освободившись из лап держащего ее волка, не сдержалась на ногах, рухнула почти в объятия отцу. Тетя Зана, воспользовавшись рогами, пробила челюсть псу разбойнику, и тут же оказалась среди защитников. Волк, было, бросился в атаку но, как любит говорить отец, "своей отрубленной башкой видел как накивали пятками убегающие бандюки". Разгоряченный боем, Дункан, бросился в погоню, но быстро потерял их. Все же, негодяи знали куда убегать. Спустя какое-то время, все сидели в ближайшем трактире и знакомились. Позднее мой отец пригласил пострадавших себе в дом, а мой дед приютил их на несколько дней. Дед уже тогда сдавал свои земли в аренду, и попутно, с удовольствием брал надежных постояльцев. А Дункан помог девочкам устроиться на службу в небольшой двухэтажный особняк, недавно купленный приехавшим с далекого востока черным леопардом. Приехавший чужестранец устроился очень скромно, наняв только охранника и по совместительству садовника - Дункана, кухаркой стала моя мама, а горничная и попутно экономка - Зана. Отцу предложили должность дворецкого. Он долго думал, но все - же решился. Как сказал Дункан " хозяин хотел надежных ребят. А наша выходка с разбойниками показалась ему достаточным доказательством". Леопард - хозяин пропадал целыми днями за городом или в архивах Глазгова. Мотался по адвокатам и кабинетам нотариуса, и между тем соблазнил тетю Зану. Хотя как то сказал отцу, что де не будь у вас с кухаркой любви, то на месте рогатой попрыгушки Заны, была бы твоя самка. Да, к тому времени папа уж думал о женитьбе. Они крепко полюбили друг друга. Спустя год леопард уехал, продав дом и оставив каждому самую лучшую рекомендацию и богатый расчет. Дункан купил себе уютный домик в городе, папа и мама сыграли свадьбу и выкупили еще земель в округе. К тому времени отец стал полноправным и единственным хозяином всех земель, и продолжает дело своего отца. А тетка Зана живет тут по близости с крепким бычком, который в ней души не чает. И между прочим, - Сесиль смеясь, подмигнула, все еще вздыхает о своем былом любовнике, мне порой удается подслушать пылкие разговоры для взрослых. - Девушка хихикнула, и взглянула на черного волка, мол, как тебе моя история.

 - Так. - С напускной серьезностью сказал Юджин. - Теперь мне придется несколько вечеров за столом с вашим папочкой скучать.

 - Почему это? - С легким недоумением спросила девушка.

 - Потому что не думаю, что он расскажет что-то интереснее. - Хмыкнул волк.

 Издали послышались недовольные крики и рычание. Волк и девушка поспешили вперед, увидев четыре фигуры, вцепившиеся друг с другом.

 - Это же там Лейсси. - Вскрикнул Юджин, припустив быстрее вперед, на ходу обнажая кинжал. Высокий человек схватил ее сзади, придавив к себе и не давая шевелиться. Собачка, рыча, пыталась вырваться из крепких объятий. Она не сводила глаз, от сцепившихся в драке Геста, и невысокого крепыша.

 - Это же господа Авар и Лукрум! - Удивилась Сесиль. - Что уже они не поделили с нашими знакомыми?!

 - Не знаю, но этот рогатый сейчас получит... - прорычал волк.

 - Это ты, это ты, кот драный! - Фырчал, брызжа слюной, крепыш коротышка, - ты, наглая морда, на меня ночью напал!  Это я тебя по плечу по лапе дубиной угощал...

 - Ой, да, мне же Анис рассказал, что на господина Авара ночью во дворе напали... Но... - Девушка недоверчиво качнула  головой на бегу. - Не думаю что это Гест

 - Ну-ка! Немедленно прекратить! - Грозно рыкнул Маврикий, оказавшись среди дерущихся. - Видя, что Лейсси только сдерживают, чтоб она не кинулась на помощь Гесту, черный волк с трудом отцепил господина Авара от кота, и, встав меж ними, сказал:

 - Уверяю вас, господа, это стрелковое ранение. Я лично видел, как почивший Адикий нанес ему эту рану.

  - А раньше там была рана от сабли! Я сама ее лечила! - Прорычала Лейсси, и высокий рогатый господин Лукрум отпустил ее. Колли подскочила к Гесту, оглядев, не сильно ли растрепались повязки под плащом, и негодующе посмотрела на красного от гнева и негодования господина Авара.

  - Я, я... не мог же я ошибиться!..

  - Ночью - все кошки серы. Так говорят иногда у нас. - Вмешалась Сесиль. - Вы могли ошибиться.

 - Или все же тебе могло привидеться. - Вкрадчиво сказал Лукрум. Черный волк еще раз внимательно оглядел этого господина. Высокий, худощавый, опрятно одетый, светлый по плечи волос и козлиная бородка на гладко выбритом лице, а на голове острые прямые и вьющиеся рожки лани - признак смешения кровей. Приятный с одной стороны, и какой-то зловещий с другой. Его же спутник - невысокий крепыш имел довольно крупные острые уши, что выдавало его родство с "малым народцем". Впрочем, кажется, такие же уши были и у Адикия.

 - Что ж, раз у Вас такие поручители, то мы вынуждены просить у вас прощения, господин Гест. - Сказал с поклоном Лукрум.

 - Эх, - тяжело вздохнул Авар - прошу прощения, господин кот. Но, черт возьми! Ты не представляешь, каково мне было! Страху то, когда эта клыкастая тварь, точно как у тебя зубы, на меня набросилась!

 - Ладно уж, на обиженных воду возят. Прощаю. - Кивнул Гест, обнимая Лейсси. - Примите совет - носите на себе что ни будь серебряное или освященное.

 - Эмм, ладно. - Кивнул крепыш,  зашагав дальше, и не удосужился попрощаться. Его спутник отвесил поклон, заспешив следом.

 - А чтоб им пусто было! - Рыкнул Юджин. - Что это вообще за драка?

 - Похоже, мя приняли не то за оборотня, не то за вампира. - Хмыкнул Гест. - Спасибо большое, вы вовремя появились. Еще бы чуть-чуть, и мы с Лейсси преподали бы им урок вежливости. - Отпустив объятья, он продолжал нежно держать собачку за руку. - Но от чего мы Вас отвлекли?

 - Мы собирались погулять в руинах. - Сказала Сесиль, взглянув на волка.

 - И мы тоже туда идем! - Весело сказала колли. - Вместе веселей. Гест хочет сделать зарисовки и ваш кавалер, кажется,  собирается писать картины.

 - Кавалер. Ишь ты! Вы так меня опасаетесь, что решили сразу женить от греха подальше? - улыбнулся волк.

 - Ну а что? - Гест как бы придирчиво оглядел парочку и хмыкнул. - Довольно мило смотритесь.

Сесиль почему-то засмущалась после взгляда и слов кота, а тот подмигнул ей.

Лейсси огляделась в поиске оброненных в драке вещей, но Гест к тому времени собрал почти все в дорожную наплечную сумочку. Осталась лишь небольшая головка сыра, укатившаяся в сторону.

 - Думаю, время идти. - Сказал Юджин, глядя на темные тучи на горизонте.

 - Верно. - Кивнула девушка. - Еще не очень близко. - И компания отправилась дальше. - Развалины расположены не столь далеко от города, но к ним из поселения, где-то столько же, как и до Глазгова. Правда, дорога не столь нахожена. Но зато отовсюду кустики и зелень. А вокруг развалин и вовсе лес, или запущенный сад. Хотя, когда я там в последний раз была, то видела, что все поросло мхом, а деревья старые. Но я была там осенью лет пять назад. И отец еще здорово ругал, когда узнал.

 Идти по полянкам с зеленой весенней травой, среди нежных белых и голубых цветов, среди деревьев с молодой листвой было приятно. Черный волк, поспевая за девушкой, порой оглядывался на идущих позади Лейсси и Геста, держащихся за руки без особой надобности. "Как будто они могут потеряться здесь". Вдруг негодующе подумал волк, и взглянув на весело и грациозно идущую впереди Сесиль. "Ловкая, как волчица" подумал он, и еле слышно заскулил. Ему вдруг очень захотелось и самому коснуться руки девушки, или невзначай дотронуться плечом ее плеча.

 - Что-то случилось? - Девушка остановилась, заботливо взглянув на волка. - Это ты скулил? - едва слышно спросила она.

  - Э, оступился... - восхищенно глядя на нее, ответил Юджин. - Спасибо за заботу.

 - Ладно ... - отчего-то покраснев, и опустив глаза, кивнула девушка.

Но тут раздался короткий рык, и Гест рухнул на колени.

 - Что случилось? - все взглянули на кота.

 - Перецепился. - Недовольно ответил тот, поднявшись с колен на корточки, и указал на белый камень в земле. - Но... - Он снял с пояса свой веер, который Юджин видел в деле и, пользуясь им, как лопаткой стал отгребать землю вокруг камня. Потом стал помогать себе рукой, и вскоре всем стал открываться человеческий череп. Черный Волк почувствовал, как Сесиль прижалась к нему, вцепившись в руку. Она, с ужасом смотрела, на показавшийся из земли.

 - Тут же шли бои. - Как то глухо проговорил Юджин.

 - Или скорее тут сожгли вампира. - Кот поднял череп из земли и показал острые белые клыки.

 Где то далеко над деревней громыхнул гром. Лейсси вздрогнула, вцепившись в плечи кота.

 - Погода окончательно портится. Спустя пару секунд смущенно сказала она.

 - Да черт с ним, с черепом. - Вдруг сказал Гест, и бросив череп в яму, раздавив каблуком сапога. - Пошлите дальше. - Он обнял Лейсси за плечи, как бы уводя от жутких осколков. - Если нас догонит дождь, то хотелось бы встретить его под крышей дома древнего колдуна. Все же наш коллега.

 - Кто, колдун? - Переспросил волк.

 - Верно. Разве художник не волшебник своего рода? Разве он не заставляет смотрящих на его работы плакать или смеяться. Чем не волшебство? Верно, господин Маврикий?

  - Ну да... - немного рассеянно ответил Юджин, вдруг наполняясь гордостью. Сесиль все так же жалась к нему, а сейчас вовсе взглянула с восторгом. Гест улыбнулся и добавил: - Ну, так мы идем?

 Девушка кивнула и, схватив Юджина за руку, потащила за собой.

Вот они минули звонкий ручей, через который Сесиль была перенесена на ручках счастливого волка. Лейсси ловко перепрыгала его по камешкам, Гест, тоже ворча, перебрался на другой берег. Проходя через негустой сосновый лесок, земля которого была щедро усыпана опавшими иглами, они вышли на обширную поляну, на краю которой были развалины имения. Деревянные строения уже давно были разрушены и сожжены, стены из камня, разбиты, по предположению Юджина пошли на строительство города или окрестных зданий.  Единственное, что сохранилось более или менее, это сам каменный дом-крепость с башней, и сад с каменными колоннами статуями и арками, заросший дикими кустами роз и шиповника. Компания подходила все ближе, ощущая странную атмосферу этого места. Заброшенность, запах свежей земли и зелени, тлена и в то же время чего-то природного и возвышенного, кружащего голову и желанного.

 - Да, похожее было и в тот раз. - Сдавленно проговорила Сесиль. - Чувствуете? - Остальные закивали не в силах вымолвить и слова.

 - Это все сад. - Сказал Гест. - Он зачарован.

Они шли по выложенной камнями, с какими-то символами аллее, оглядывая колонны с непонятными рисунками и клинописными знаками, странными статуями прекрасных не то зверей, не то демонов. Фигуры не имели определенной расы или вида, кажется, вмещая в себя всё и всех, шестилапые, четырехрукие с несколькими парами грудей, переходя как в поиске себя, или восторгаясь собой. Все они имели признаки пола, не скрытые скульптором, а некоторые вовсе были двуполые. Их дикая непривычная и в то же время какая-то пропорционально естественная красота завораживала. Юджин пялился во все глаза, восхищаясь прекрасными самками и мужественными самцами. Ловя такие же взгляды у других, он переставал смущаться и считать себя сумасшедшим, хотя душевное равновесие того и гляди, готово было пошатнуться. Аллея, через стрельчатые, оплетенные вьющимися растениями, арки, привела идущих в центр сада. Там на возвышении, оформленная под арочный проход располагалась каменная стела с замысловатой резьбой изображения.

 - Разорванные небеса... - Пробормотал Юджин и сделал пару шагов по ступеням пьедестала.

 На стеле были изображены две фигуры, сплетенные в объятиях с сиянием внутри, и это сияние выплескивается за пределы тел, окутывая или порождая небеса и звезды, земли и воды, или же наоборот поднимаясь над миром вознося двоих в неведомые глубины иных миров. Волк коснулся изображения, кажется, ожидая, что камень под его рукой должен вибрировать, или хотя бы быть горячим. Но камень был камнем, прохладным, хоть и не холодным как лед. Разочарованно отступил назад.

 - Это всего лишь кредо или религия хозяина имения. - Сказал Гест. - Вот почему были такие слухи о любвеобильности. Считается что, достигнув полного единства в постели, можно выйти на другой уровень сознания, и навсегда установить связь друг с другом. Впрочем, не слыхал, чтоб такого достигали два самца.

 - Значит, эти статуи тоже как-то связанные с этим? - Скорее утвердительно спросила Лейсси.

 - Похоже это создания астрального мира. - Кивнул кот.

 - И, вытаскивая своих слуг, куда-то туда через постель, он привязывал их к себе. - Понимающе кивнул волк. – Значит, вот почему говорят  -  "стать его той самой самкой". Сакральное значение этих слов -  заключение союза не только через клятвы.

 - И так он мог ими манипулировать. - Кивнула Сесиль.

 - Всякое знание можно повернуть в любое русло. - Кивнул Юджин. - Вот я сейчас буду поворачивать. - Сняв с плеч свой ящичек, стал устанавливать его на ножки, и готовить краски к работе. - Мне нужна натурщица. Миледи Сесиль, будьте так любезна...

Девушка смущенно поглядела на всех и потупила взгляд.

 - Лейсси, пошли, осмотрим дом. Он мя теперь интригует еще больше. Здесь мы увидели, светлую сторону волшебника, а там... - Кот с горящим взглядом зашагал к строению. Лейсси присоединилась к нему.

 - Все-таки замечательное место этот сад, - мечтательно сказал Юджин. - Давай еще придем сюда вдвоем?

 - Я не против. - Кивнула девушка. - Тут, правда, очень необычно, но приятно. А многие наоборот говорят, что это место пропитано ненавистью и страхом. В прошлый раз мы были тут осенью. Всем показалось это место грустным. К тому же мы с подругами пришли сюда, чтоб отвлечь Шелли от мысли, что ее бросил парень. Но, в конце концов, она все же, тут разревелась, и мы поспешили обратно.

 - Осенью всегда грустно. - Кивнул волк. - Может сад сам выбирает, как отнестись к посетителям. Но сейчас я готов рисовать.

 - Хорошо. - Кивнула Сесиль, доставая из корзинки ночную рубашку. - Только ты отвернись и не подглядывай, ладно? - Волк презрительно фыркнул, и отвернулся. Это, почему-то задело Сесиль, и она обиженно спросила: - Почему ты фырчал? Думаешь, я уродлива как для твоей расы?

  - Что? - Юджин недовольно переспросил. - Почему ты так подумала? Ты меня обидела, подумав, что я буду смотреть без разрешения.

 - Ой, правда? Значит я тебе... интересна? - Девушка попыталась скрыть свой восторг.

 - Нууу... А что, можно на тебя посмотреть?- Встрепенулся волк.

 - Нет! Не вздумай! - Рявкнула девушка.

 - Прям как волчица... - пробормотал черный волк, и добавил, - я то вообще самок без одежды не видел...

 - Правда?..

 - ... Людских... - поспешно и смутившись, добавил он, и буцнул носом сапога комочек грязи.

 - Мастер Маврикий?!

 Юджин повернулся к девушке, и ему в морду полетело ее платье, окуная в запах ее тела, аромата топленого молока и нежных цветочных духов. Он глубоко вдохнул все это, наслаждаясь пьянящим и кружащим голову ароматом Сесиль.

 - Ой... - Пробормотала девушка. - Я забыла...  забыла, что ты волк. Забыла, что ты по-другому чувствуешь запахи...

Нехотя он стянул одежды с морды, взглянул на Сесиль. Смущенная, она глядела себе под ноги. Снежно белая ночная рубашка легко обтекала ее тело, а лицо нежное и милое, полыхало румянцем. У волка захватило дыхание, он готов был подойти и обнять ее, но опомнился, и нежно сказал:

 - Красавица!.. Вот так и постой, хорошо?

 - Ладно... - Пробормотала девушка, а Юджин взялся за кисть, накинувшись на работу с удвоенной силой и восторгом. Вот родилась мнимая арка со стелой, лицо и фигура Сесиль. Волк аккуратно выводил ее линии, не сбавляя тему привычного бешеного ритма рисования, что только распаляло его, но вдруг раздалось громкое шипение Геста и вскрик Лейсси, переходящий в рык. Глухие удары и шелест веток. Из-за дома появилась растрепанная и испуганная собачка и, махая руками, кричала сквозь рык:

 - Юджин! Юджин, скорее, сюда!

Волк и девушка сорвались с мест, бросившись на помощь. Вмиг оказавшись у дома. Лейсси наспех вручила Волку, какой-то грубый каменный топор и, держа в руках такой же, ткнула Сесиль на дверь, понеслась за дом, занеся топор для удара. Юджин последовал ее примеру и, выскочив за дом, замер на пару мгновений. Гест,  опутанный змееподобными ветвями, висел в воздухе, и свободной рукой с веером пытался отбиться от очередной ветки, норовящей опутать руку. Лейсси бросилась обрубывать ветки, и как будто, увидев топор, стали отпускать свою жертву. Черный Волк поборол оцепенение, и кинулся на помощь. Неудобный грубый топор на удивление легко справлялся с ветками и в порыве ужаса и гнева он кинулся дальше за Лейсси рубить толстый ствол большого дерева, больше всего похожего на плакучую иву. Дерево, кажется, дрожало от боли, и качало ветвями, как бы моля о пощаде. Юджин только злорадно скалил клыки, и безжалостно обрубывал тянущейся ветви.

 - Хватит! Стойте. - Спокойный, но громкий голос остановил их. - Вы достаточно наказали ее. Они просто зачарованы.

 - Они? - Собачка и волк посмотрели на кота, рядом с которым стояла девушка.

 - Они. Взгляните, за стенами дома всюду растут эти ивы.

 Юджин огляделся. И верно, за домом росли сплошные ивы, которые мелко дрожали без всякого ветра.

 - Они испугались, знаете ли. - Вдруг хмыкнул Гест. - Топора и того, что случилось с их соплеменницей.

 - Но она напала на тебя! - Сказала Лейсси.

 - Ну, я собирался наломать с нее веток, причем довольно много, и вообще их посадили и изменили, чтоб защищать тыл имения. И, как мы видим, волне успешно.

 - Так вырубить и сжечь! - Фыркнул Юджин.

 - Не стоит, теперь они признали нас, как хозяев.

 - А другие жители? - Спросила Сесиль.

 - Ну да вряд-ли они сюда заявятся. Хотя стоит поставить табличку. А так, может смогу договориться с ними или расколдовать...

 - Я бы вырубил. - Сказал волк.

 - Ну, для начала это займет много времени и сил, а потом, мы не за этим сюда пришли.

 - Вот, не дает совершить легендарный подвиг. - Наигранно огорченно сказал Юджин. - И вообще, вот почему волшебники и рыцари редко бывают вместе в одной сказке. Они совсем по-разному думают. Рыцарю проще убить дракона, а вместе с ним и колдуна, чтоб тот не успел наставить огнедышащий трофей на путь истинный, и не лишил благородного рыцаря подвига.

 - Верно. Обычно хороший дракон сражается со злобным черным рыцарем.

 - Благо я не рыцарь, хоть и черный.

 - И все-таки, - кот подошел к Черному Волку, Вы поступили как истинно благородный рыцарь. - И не дав удивленному художнику вставить слово, продолжил, - Вы, скорее всего, спасли мне жизнь. Спасибо! - И протянул руку для рукопожатия! А, потом, не размыкая рук, по-братски обнял его.

 - Да что там, мелочи, только пообрубывал ветки. - Смущенный, и в то же время польщенный ответил Маврикий. И отпустив объятия, добавил, подойдя к Сесиль. - Все же я хочу закончить картину. И пусть уж я буду художником, ведь ни одна принцесса может сравниться с вами, мисс.

 Взяв девушку за руку, он пошел с ней в сад. Но, вернувшись к картине, недовольно поморщился. Пару капель красной краски упали на шею нарисованной Сесиль, как будто укус вампира.

 - Ух, ты! - Сказала девушка, глядя на капельки. - Это ты специально?

  - Нет, нет! Наверно когда я бежал к Лейсси, кисть брызнула. - И вдруг, спохватившись, спросил: - А те бусы у тебя с собой?

 - Да.

 - Надень их, пожалуйста. Нарисую тебя в них.

Подумав, девушка кивнула и, сняв платье, брошенное Юджином на руку статуи, взяла и надела бусы, встав на старое место. Волк вновь принялся за работу. Быстро, но аккуратно  он нарисовал алые бусы-ошейник и, закончив образ Сесиль принялся доводить до ума атмосферу сада. И вдруг, его осенила мысль. Взглянув на стоящие слева, и справа статуи, он стал рисовать их! Изменив так, будто пара созданий стоит справа и с лева от возвышения, как будто, Сесиль принцесса, а они ее слуги или придворные. Еще подумал, и стал рисовать свою тень на плитах и ступенях, но вдруг вздрогнул отвлеченный от работы громким раскатом грома над головой, и тут же, хлынул дождь. Рясный и крупный. Волк едва успел закрыть свою коробочку и, схватив промокшую Сесиль за руку, побежал к дому. Оказавшись на пороге, он растерянно взглянул на запыхавшуюся растрепанную и мокрую девушку. Промокшая ночная рубашка теперь казалась прозрачной, и открывала взору округлости и изгибы нежного молодого тела.

Нехотя, отведя взгляд, он скинул с себя камзол и накинул на плечи девушке, и тут же стащил с себя рубаху.

 - Вот. Она сухая. Надень ее.

 - Идите скорее сюда! – Лейсси показалась в проеме двери, на противоположной стороне обширного зала.– Скорее, у нас тут камин, тепло. Они последовали ее совету. Пройдя через зал с лестницей, ведущей на второй этаж, через небольшой боковой коридорчик, они вошли в небольшую комнатку с камином, с окном со стеклами из прозрачной слюды, с обветшалым деревянным полом и выбеленными стенами. На полу у горящего камина было расстелено одеяло  для пикников, скорее всего бывшее в сумке Геста, и разложен провиант. Огонь, согревающий комнату, облизывал дно старого котла, скорее всего найденного тут же, и в котле что-то весело булькало и довольно приятно пахло съедобным. Гест сидел у камина, подкладывая в него древнюю разломанную мебель вперемешку с обрубками ивы.

 - Ааа, промокли все-таки. Садитесь, грейтесь. Мы тут нашли кладовую с провиантом. Конечно, выжили только приправы и травы в колбах, и несколько бутылей вина, но на заднем дворе, оказывается, был огород, и там испокон веков само по себе кое-что плодилось тем, же магическим свойством. Так что мы тут решили угоститься хозяйским супом.      

- Нашли прекрасную посуду! Похоже, еще тут можно много чего отыскать. - Добавила Лейсси, - но наверно, Сесиль стоит переодеться. Гест, Юджин, отвернитесь, пожалуйста.

- Платье! - Вспомнил Черный Волк и, накинув камзол, выскочил под дождь. Когда он вернулся, Сесиль была переодета в его длинную белую рубаху, а рыжий плащ Лейсси, как старинные одежды, окутал всю фигуру девушки. Из остатков кресла сообразили сушилку для одежд и  установили у камина. Юджин, на половину лежа на боку, устроился на противоположном от камина краю одеяла, и Сесиль пристроилась возле волка, поджав под себя ноги, и прислонилась спиной к волку.

- Что там с нашими деревьями? - спросил художник.

- Договорился. Они не будут убивать. - Кивнул кот, подкинув в огонь еще пару веток. - В общем, они жуть как боятся этих топоров. Если они нарушат слово, мы вырубим их все. Смешно даже, но припугнуть ивы вроде оказалось достаточно. Они наивны и доверчивы. "То, чего мы не знаем, того мы боимся, а чего боимся, то убиваем". Они жили этим принципом. Как и многие люди обличенные властью.

Из коридора вынырнула Лейсси с расписной глиняной посудой и с округлившимися глазами:

- Там, в кладовой, потайной ход! Я случайно наступила на ножку шкафа с посудой, и в стене открылся проход!

- Значит, мы его нашли! - Обрадовался Гест, - но все-таки, - он лениво потянулся, - предпочту отправиться туда не на пустой желудок. Не зря же ты это все готовила, верно?

Собачка улыбнулась, и хотя глаза ее горели азартом первооткрывателя она, сняв котелок с огня, и наполнила для всех тарелки. Было вкусно. Черный волк с удовольствием все съел, блаженно улыбнувшись Лейсси в знак благодарности, и положил голову на руки, прикрыв глаза. Девушка, по его примеру, спустилась пониже, полулежа на его груди. Гест откупорил одну из бутылок,  принюхался к содержимому, и разлил по бокалам. Отпил и, кивнув, раздал всем. Юджин принюхался к содержимому - Терпкий сладкий запах, и отпил густой напиток. Зубы свело приятной оскомой, и кажется, холодный напиток теплом разошелся по телу.

- Крепкий. - Сказала девушка. - У отца тоже крепкие напитки, но этот и вкуснее, и без сомнения очень крепкий. - На ее щеках играл винный румянец.

Художник подпер голову рукой. Вино, те несколько глотков, немого вскружило голову, а взгляд подался странным туманом. Теперь он видел в комнате, какие-то прозрачные полосы, а воздух казался густой. Огонь в камине сиял намного сильнее обычного, а всех вокруг окутывал как бы еле видный трепещущий кокон или оболочка. Волк закрыл глаза, в надежде, что все сейчас пройдет, но тут же, ощутил рядом с собой дыхание, очень четко дыхание Сесиль, и ее дрожь. Не открывая глаз, он чувствовал ее всю, и смог бы описать, как она лежит и, кажется, она растерянная и взволнованная действием вина. Юджин потянулся к ее руке, собираясь коснуться ее, в знак поддержки, и встретил по дороге ее руку. Он не видя, почувствовал ее улыбку, и нежность, волной захлестнувшую обоих. "Какой ты пушистый и теплый" - подумала она. Ее спина касалась его груди, а носом он вдыхал запах ее волос и тела. Его рука легла на ее талию, поближе прижав девушку к себе. Так близко они еще не были. Не только телесно, но и всем существом, ощущая, и чувствуя друг друга. Что может быть приятнее. Он потерялся во времени, но вдруг ощутил, что его тело воспринимало Сесиль как самку, желая ее. Дыхание девушки тоже участилось, и хоть тяжело дышали они в унисон, то ощущение единства понемногу таяло. От чего обоим захотелось еще покрепче сплести объятия, и удержать то чувство, но тогда их тела поддадутся желанию, хотя, они, кажется, почувствовали, что так можно нагнать ту убегающую  ниточку единства, и кажется, желания души и тела, были единогласны. Еще немного, и они не сдержат себя, но вдруг, резкий звук, разорвал весь мир вокруг, и Юджин открыл глаза. Они с Сесиль лежали, сплетясь в объятия, а Кот держал в руках осколки чашки. Он разбил ее, выводя их из пьянящего дурмана. Лейсси, сидела на руках у Геста, уткнувшись лицом в его плече, и крепко зажмурившись, и он нежно обнимал ее.

- Вино закусывать надо. - С лукавой улыбкой сказал кот и, взяв с тарелки кусочек сыра, ткнул к мордашке собачки. Она не открывая глаз села сыр. Юджин вдруг смущенно опустил взгляд, стараясь не смотреть ни на кого, и проговорил:

- Что это было?

- Вино. Очень интересный рецепт. - Довольно сказал кот. - Вино, расширяющее сознание. Правда, первый опыт может доставить некоторые неприятности. Но вы молодцы.

- Значит, все это только наваждение? - Едва слышно проговорила Сесиль.

- Наваждения не возникают на пустом месте. - Улыбнулся Гест.

Тем временем дождь кончился, и в окно вновь лился яркий свет.

- Идти в потайной ход опасно. - С плохо скрывая нежность при взгляде на Сесиль, казал волк и, пытаясь уйти от темы вина.

- Да, пожалуй. И спускаться друг за дружкой вместе, тоже опасно. Первым пойдет Гест. Потом, если все обойдется, следующий. - Кот поднялся, почти незаметно лизнул собачке нос, и Юджин улыбнулся

- Показывай дорогу, Лейсси. Мы за тобой. - Подмигнул кот, и его спутница порхнула в дверь.

Пройдя по узкому коридору, они пришли в маленькое помещение, где почти под потолком располагались два небольших окошка, а комната была завалена ящиками, сундуками и шкафчиками.

- Ой, совсем как дома... Весело хмыкнул Юджин. - Столько же ящиков по чуланам. - Он остановился у темного хода вглубь стены. Свет из окон освещал несколько каменных ступеней ведущих вниз. Гест шагнул вперед на первую ступень:

- Раз. - Сказал он, оглядывая и ощупывая серые стены. В левой руке он держал закрытый веер. - Два. - Еще один осторожный шаг, и ощупывание стен, и так далее. На восьмом, Гест зашипел, и кубарем покатился по лестнице вниз, под металлический лязг сверкнувших во тьме лезвий, появившихся из обеих стен. Сесиль намертво вцепилась в руку волка, а колли жалобно заскулила. Кот затих во тьме, и через несколько секунд послышалось кряхтение, и тяжелое дыхание.

- Восьмая ступень - ловушка. Ее нужно переступить. - Отдышавшись, сказал Гест. - А после пятнадцатой, ступени заканчиваются, и тут, похоже, яма шириной в полторы ступеньки. Чуть было в нее не упал. Осторожнее. - Через мгновение Гест добавил: - В шаге далее дверь. Вроде обычная. Лейсси, мы вроде фонарь брали. Спускайтесь с ним.

Застывшие в двери, засуетились, Собачка притащила фонарь, а Юджин сообразил факел, и прихватил оба топора

- А они зачем? - Спросила девушка.

- А это вместо ключей. - Хмыкнул волк, и, взяв Сесиль под руку, стал спускаться по лестнице. Лейсси шла, отставая на пару шагов. Благополучно минув ловушки, они остановились у двери. Постояв у ямы, Черный волк опустил в нее факел.

- Тут верно не больше метра, но шипы серьезные.

- А дверь довольно обычная. - Сказала Сесиль, ощупывая ее. - Тетя Зана как-то ради безделья учила меня одному фокусу, - и, достав шпильки, стала ковыряться в замочной скважине. - А ее научил черный леопард, ее любовник.

Спустя минуту замок нехотя поддался, и дверь со скрипом отворилась.

Взгляду открылась большая комната, освещенная светом, лившимся из многочисленных световых колодцев, и зеркала мерно распределяли его отовсюду, а по стенам были развешаны картины. По левую сторону у стены стояла огромная кровать с балдахином. Ближе к двери маленький столик с серебряными графином и чашами. По правую сторону у стены большое в полный рост, зеркало, и далее множество столиков с толстыми большими книгами, и отовсюду были раскиданы рисовальные принадлежности.

- Вот тебе и некромант, злодей, негодяй. - Рассеянно сказал Юджин, шагнув вперед. Вдруг, что-то заскрипев, щелкнуло и с открывшегося в потолке отверстия спустилось, что-то бесформенное и уродливое. Заскрежетав, оно раскрылось в паукообразную металлическую тварь, лапы которой заканчивались ножами пилами или острыми вращающимися дисками. В центре конструкции была вполне настоящая собачья голова, из которой в механизм уходили многочисленные проводки и трубочки. Ее пасть оскалившись, механически зарычала, сделав шаг вперед, и угрожающе подняв свои лапы.

Гест зарычал, пробормотав какое-то непонятное слово, и поднял веер.

- Ничего себе сторожевой песик.- Пробормотала девушка, в ужасе глядя на создание, и прижалась к черному волку. Тот невольно поудобнее перехватил топор. Лейсси нежно дотронулась плеча кота, и он, перехватив ее руку, коснулся ее губами, и с улыбкой подмигнул. Юджин, освободившись от мертвой хватки, смело шагнул вперед, подняв топор, но едва успел парировать и увернуться от сразу нескольких лап создания рванувшихся вперед. Гест присоединился, но тоже ушел в глухую защиту. Лапы ловко метили в грудь или голову, и часто только удача помогала коту и волку увернуться и ли парировать. Почти что одновременно пара нападавших отскочила к двери. Юджин недовольно рычал, сверлил взглядом оскаленную морду создания, которое, впрочем, не собиралось нападать, а держало свой пост.

- Нет, так мы не пройдем. - Фыркнул кот, оглядывая равный плащ. - Эта железяка отлично знает свое дело.

Собачка, вдруг сорвалась с места, побежав наверх по ступеням.

- Осторожно, ловушки! - Только и успел крикнуть Гест.

Колли тут же вернулась, таща с собой котелок с супом, и подняв его, проговорила:

-Я его сейчас на него выверну. Если это создание железное, то... - Собачка в шаге вперед выплеснула на морду стража суп, и металлические лапы тут же устремились навстречу видимой угрозе. Но, все же, добрая часть жидкости достигла морды, и открытой пасти. Тварь шагнула назад, опустив лапы, и облизала губы непослушным языком. Несколько раз разомкнула и сомкнула пасть, пытаясь жевать суп, и ошарашено взглянула на колли, между тем пытаясь сглотнуть, но лишь неуклюже тряхнула головой.

Юджин ловко подскочил к твари, занеся топор, и молниеносно обрушил его на голову стража. Острие топора разрубило плоть, и трубки с проводами. Собачья голова покатилась по бревенчатому полу, а металлический остов, зашатавшись, рухнул рядом.

- Ну, вот и все. - Тихо проговорил Юджин. Лейсси подошла, и склонилась над собачьей головой, во взгляде которой так и застыло удивленное выражение. Зеленая жидкость стекала на пол из дыры на шее.

- У нее даже не было крови, а мне все же на миг показалось, что она разумна.

- Так и есть.

- Просто рефлексы.

Одновременно сказали Гест и Юджин. Колли озабоченно и рассеянно взглянула на самцов, а в глазах ее были слезы. Кот подошел к ней и, подняв на ноги, обнял и поцеловал:

- Ты молодец, Лейсси. Без тебя мы бы не справились.

- Но я чувствую себя убийцей. - Проговорила собачка, уткнувшись в плече Геста. - И мне ее жаль.

- Не знаю, может мы наоборот освободили ее. От мучения жить, не живя по-настоящему. Может да, может, нет.

- А почему вы это называли "она"? - С любопытством, изучая железное тело, и стараясь не смотреть на голову, спросила Сесиль.

- Потому, что она самка. - Ответила Лейсси. - Я просто почувствовала.

- Мы просто сражались за трофеи, а она их защищала. Здесь нет ничего постыдного для нас и для нее. - Сказал Юджин. - Если она была жива, то она умерла достойно. Не печалься, Лейсси.

- Нет! - Собачка освободилась от объятий кота, повернувшись к черному волку. - Нет, смерть всегда смерть, тут нет ничего хорошего или почетного. Жизнь дороже. Дороже глупой службы мертвому хозяину, который сделал с ней такое. Разве что она его любила. А мы, воры и убийцы.

- Что ж, тогда давайте поищем тут тайны. Не зря же она тут что-то охраняла. - Сказала Сесиль, оглядывая комнату.

На стенах висели пейзажи окрестных мест и написанные алым довольно откровенные работы. Над большим зеркалом висел портрет в полный рост в дорогой раме. Высокая фигура, в белоснежной рубахе и черных брюках и плаще. На бледном лице был странный, не то змеиный не то обезьяний нос, большие красивые голубые глаза и хищная клыкастая улыбка. Длинный прямой волос прикрывал довольно крупные заостренные уши. Девушка зачарованно глядела на хозяина поместья. Не смотря на странный нос, и клыкастый оскал он был в ее глазах очень привлекательным.

- Любуетесь на этого красавчика, мисс? - Шутливо высокомерно спросил Юджин, помахивая в руках длинной кистью черного дерева инкрустированной небольшим рубином. Эта же кисть была и в руках нарисованного колдуна.

- Ой, это же та самая!

- Думаю, она ему больше не пригодится, - улыбнулся волк, - а вот мне... Может, и вы так же посмотрите на бедного художника.

Сесиль улыбнулась, нежно потрепав волка за черное ухо:

- Ты лучше, в сотни раз лучше... - Тихо проговорила она, и ее щеки вдруг порозовели. Юджин был счастлив. Казалось, мало что сравнится с этими словами.

- Идите сюда, вот она! - Гест стоял у одного из столиков с большой книгой, и разглядывал страницы вместе с Лейсси. Волк, взглянул на лист книги, и увидел стражу комнаты, досконально прорисованное красной тушью железное тело, подписанное с витиеватыми надписями незнакомых символов.

- Это и есть его волшебная книга? - Спросил Юджин. - Скорее книга зарисовок.

- Верно, - кивнул кот. - Это его дневники. Он ведет зарисовки, а не записи. Все эти книги, наполненные всякой дребеденью вперемешку с откровениями. Если разобраться, он подчинял всех, вытаскивая через постель в астрал, и привязывал к себе.

- То есть всех заколдовывал. - Сказала Сесиль. – Значит, правду говорят.

- И наделял силами. - Задумчиво добавил кот.

- Вот почему дядюшка Мирон говорил, что войско колдуна, не смотря на маленькие размеры, долго сопротивлялось. - Кивнул Юджин.

- И что же нам со всем этим делать? - Спросила колли, разглядывая картинку с антропоморфной собакой, из шеи которой торчали металлические щупальца, а страница была густо записанная ветвистыми символами.

- Тоже в раздумьях. - Сказал кот. - Все эти тайны...

- Возможно, мы не сможем оценить их по достоинству, так что было бы неплохо найти им хорошее хранилище. - Сказал Юджин.

- У моего отца, думаю, найдется комната для этого архива. - Размышляя вслух, сказала девушка.

- Но найдется ли тот, кто оценит его по достоинству? - Гест задумчиво шагал возле столиков, открыв наугад очередную книгу, внимательно оглядел изображение. -  Или же монахи, от греха по дальше, отправят все тайны на костер?

- Тут столько крови вот... - Пробормотала Сесиль, листая другую книгу. - Или это медицинский отчет. Ты хочешь оставить все тут, Гест?

Кот кивнул.

- Самое надежное укрытие. - Хмыкнул черный волк. - И только мы знаем, что оно тут.

- Теперь, когда стража нет, архивом может завладеть кто угодно. Ловушки не столь сложны. Господин Маврикий, ловите! - Кот кинул волку большой золотой ключ. - Второй у мя.

- Значит теперь мы хранители. - Задумчиво сказала Лейсси. - Хотя не нашли тут для себя почти ничего правда ценного, кроме пары безделушек. - В голосе собачки звучала ирония и насмешка. - А на ком эта земля? Может, мы сможем официально занять ее?

- Это вообще возможно. - Кивнула Сесиль. - Если найдем документ на владение.

- Вот значит как. - Хмыкнула Лейсси. Кот нежно обнял ее, и вопросительно взглянул ей в глаза.

- Нет, ничего. Просто... - Колли высвободилась из объятий, и выскочила из комнаты вверх по ступеням. Спустя мгновение, Гест бросился за ней, и через топот ног послышался, заставивший сердце замереть, скрежет топора ловушки. Юджин и Сесиль выскочили в коридор, и в темноте разглядели силуэт собачки, склонившейся возле лежащего на ступенях кота. Девушка вновь намертво вцепилась в плече волка, неотрывно глядя на темные фигуры на ступенях.

- Вы?.. Лейсси, он жив? - Нерешительно спросил волк. Собачка тихо скулила, и только всхлипнула.

- Лейсси? - сдавленно переспросила Сесиль.

- А был такой хороший плащ, эх... - Вдруг проговорил кот, кряхтя, и поднимаясь на колени. - И вообще, господин Мавриций, не вежливо говорить с моей самкой про мя столь интимные вещи, еще и в моем присутствии. Жизнь, знаете ли, очень личная штука, что бы ни думал по этому поводу хозяин поместья.

Волк и девушка облегченно вздохнули, а собачка, кажется, сопя, плакала.

- Ну что ты, ты же только что спасла мя. Не плачь. - Нежно сказал Гест, коснувшись ее мордашки рукой.

- Я... Ты чуть не умер из-за меня, уже несколько раз я чуть не погубила тебя по глупости. Гест, оставь меня, ладно? Так будет лучше. Сначала те разбойники возле моего дома, потом эта глупая дуэль, а теперь моя прабабка.

- Прабабка? Страж твоя родственница?

- Да, в нашем роду были дикие лесные псы. И одна из них, как рассказывал отец, влюбилась в графа. Говорят, она была его первой и настоящей любовью. Лесные псы не отличаются ни умом, ни хорошим характером, но она чем-то покорила колдуна, и была счастлива с ним. Порой, она возвращалась из поместья с гостинцами и интересными историями и знаниями. И наш род очень ценил ее. Но время шло, и она перестала приходить. Все подумали, что пришел ее час уйти. Позже, когда началась война, лесные псы выступили на стороне графа, и не только они. Наш род почти весь встал на защиту поместья. Не многие отказались. Наша семья после всех волнений перебралась подальше от города. А история про первую любовь колдуна была моей любимой сказкой на ночь. А сейчас я, кажется, узнала, чем все закончилось. И стало нестерпимо грустно и плохо. Но эта моя выходка и слабость чуть не стоила жизни родного создания. Гест, я... -

Колли так и не успела закончить, ведь утонула в объятиях кота, и его поцелуй не дал ей продолжить.

- Неужели Лейсси думает, что разбойник так легко отпустит свою добычу. - Улыбнулся кот. - Гест слишком долго искал тебя... - Едва слышно закончил он. Лейсси с жаром прижала его к себе, и что-то прошептала на ухо.

Юджин вдруг обратил внимание, что они с Сесиль тоже стоят обнявшись, но вместо того чтобы отпустить девушку, лишь крепче прижал ее.

- Ладно. - Сказал Гест. - Думается, нам пора возвращаться. Только сначала одно дело. Кажется, в коридоре была старая лопата, господин Маврикий, найдите в саду место для... останков стражи. А мы с Лейсси завернем ее в плащ, и придем к вам. - И вздохнув, добавил: - Только осторожнее с ловушками.

Юджин и Сесиль внимательно поднялись по лестнице и, прихватив старую лопату, вышли в сад. Свежий, пропитанный запахом дождя, воздух, после старых комнат поместья, казался наилучшим из всех возможных ароматов. Разве что он уступал только запаху Сесиль, улыбнулся про себя волк, и огляделся. Омытая дождем, молодая зелень сияла от капель в зашедшем за полдень солнце. Мало какие драгоценности сейчас могли сравниться со всем этим великолепием.

- Нужно непременно такое нарисовать. - Пробормотал про себя художник, шагая по саду к стеле.

- Думаешь, стоит ее похоронить ее там. - Спросила девушка.

- Почему бы и нет. Она все же была, как не крути, графиней. - Волк с силой врезался лопатой в мокрую землю. Раз да разом, поднимая черные комы. - Никогда не приходилось кого-то хоронить, тем более вот так. Только голову. - Сказал он, закончив со своей скорбной работой.

- Молодцы! Хорошее место. Правда, Лейсси? - сказал кот и, приблизившись, уложил свою ношу завернутую в черный плащ.

Собачка кивнула, сыпнув горсть монет в яму, а Гест, открыв распитую бутылку вина, окропил яму, и кивнул Юджину.

Вскоре с делом было покончено. На земле остался только черный холмик.

- Мир твоей душе. - Проговорил кот. – Надеюсь, там ты найдешь, кого любила.
 - Вещи уже высохли. Ты можешь переодеться. – Сказала Лейсси девушке. – Пошли, помогу тебе со шнурками. – И самочки вновь вернулись в дом. Гест бесцельно шагал по саду, рассеянно глядя на статуи.

Постояв, какое-то время, черный волк вернулся к оставленной коробочке с картиной. И открыв ее, фыркнул. Несколько капель дождя успели упасть на нарисованные алые бусы, и два подтека оставленные ими походили на кровь от маленьких ран на шее.

- Опять следы вампира... - Растерянно сказала подошедшая девушка, и протянула Юджину его рубашку. Волк тихо зарычал, но поаккуратнее сложив краски и кисти, звонко захлопнул коробочку, собирая в походный вариант, и взяв рубашку, уловил на ней запах Сесиль но, не показав виду, поспешил надеть. - Ладно, дома исправлю. - Добавил он. – Просто сотру эти потеки.

- Лейсси нашла две золотые невидимки, теперь у нас с ней тоже есть трофей. - Похвасталась Сесиль, демонстрируя невидимку с мелким алмазом.

- Здорово! - Кивнул волк, закидывая свою коробочку за плечи. - Пошли?

Она взяла его за руку, и они направились к выходу из поместья.

- Мы с Лейсси, наверно, еще придем сюда на днях. Не хотите с нами? - Спросил кот, когда они углубились в лес, шагая по влажной дороге.

- Посмотрим по погоде. - Устало ответила Сесиль, опираясь на руку волка. Юджин задумался. Сейчас она сказала это за них двоих. И то доверие, с которым она опиралась на его руку, и ее взгляды. Все это кружило голову, а сердце нежно трепетало, наполняя душу странным  теплом.  А запах девушки заставлял шерсть, и не только ее, встать дыбом, стоит ему только подумать о нежном теле Сесиль. Это все было очень непривычно, кажется, он, он влюбился. Нет, нет! Не может того быть. Он НЕ МОГ влюбиться в человеческую самку. Это просто не возможно. Что скажет его отец! Брат засмеет его. А мама... Возможно, она поймет его. Или нет? Нет, нет! Это не он! Это не он влюбился. Во всем виновато то вино. Кот напоил их приворотным зельем. И сам напился наверно. Что они с Лейсси чудили на лестнице?.. Без сомнения, четыре глупые морды выжлоктили почти бутылку приворотного зелья, и теперь. Что же теперь делать. Нужно непременно поговорить с Сесиль. Но только наедине. Он заскрежетал зубами.

ГЛАВА  III. Смятение.

Юджин глядел на алеющие небеса, любуясь закатом сидя на невысоком заборчике, на заднем дворе, и невольно слушал причитания тетушки Заны, сидящей со своей подругой и хозяйкой дома Марией в саду на лавке в беседке.
 - Ах, какой ужас, как же я теперь без Сакрифа! Вот несчастье то! Что же делать, что же делать!..
Черный волк недовольно фыркнул. Признаться, ему не нравилась коза Зана. Ее самца, господина Сакрифа нашли мертвым, а она даже и не подумала его оплакивать, беспокоясь только о себе.   Богатый бык фермер, принял ее к себе на праве своей самки, и теперь, все его богатства перейдут Зане. Она же, на скорую руку, придала обезображенное тело земле, и прибежала просить поддержки у своей старой подруги Марии. Беспокоясь о том, чтобы ни один родственник не выставил ее на улицу. Впрочем, она права, но все же, такое отношение к ее самцу и благодетелю глубоко возмущало господина Юджина Маврикия. Волк фыркнул. Говорят, возле убитого видели фигуру, закутанную в черный плащ, во многом похожую на Геста. Но кот в это время был с ними, и не мог быть убийцей. Они расстались с ним и Лейсси по пути к городу. Но все же, сразу вспомнилось утреннее происшествие, когда на кота накинулся господин Авар, обвиняя как раз в нападении.  От таких мыслей настроение волка окончательно испортилось. Но вдруг он услышал шаги Сесиль. Девушка подошла и, обняв его предплечье, притулилась щекой к плечу художника. Юджин вздрогнул.

 - Как все это жутко. - Тихо проговорила девушка, - это жуткое убийство, у нас здесь.  Совсем рядом. Я думала, что мы в безопасности, а теперь это... это ощущение растаяло. Дядюшку Сакрифа задрали, как обычное животное и погрызли самые вкусные места. Отец как всегда не стеснялся в подробностях. Брр! - Сесиль вздрогнула. Волк повернулся к ней и, подхватив, усадил себе на колени. Девушка не сопротивлялась, доверившись ему. Нежность к этому хрупкому и прекрасному созданию вновь проснулась в душе Юджина, и в то же время он едва не заскулил от досады. Он же хотел закончить с этим всем, вернуться, если получится, к дружескому общению. Но сейчас девушка обни мала его за шею, а второй рукой перебирала шерсть на его груди.

  - Какой ты теплый и пушистый. Как приятно. - Тихо проговорила она.

 Нежная и доверчивая...

 -... ну как ей скажешь что... - Проскулил волк и осекся, понимая, что он произнес вслух.

 - Юджин, что?.. - Она встревожено смотрела на него, а руки ласкали его лохматые щеки.

 - Что... что... - заскулил волк. Какая же она! Нежная, доверчивая, добрая и беззащитная.

Гордый строгий отец, насмешливый брат, возможность жениться на дворянке, приумножить имение отца... Да что они от него хотят? От щенка собаки! Пусть все катится с высокой горы!

 Он взглянул в ее встревоженные, почти наполненные слезами глаза, и взял за плечи, слегка сжав руки. Девушка вздрогнула.

 - Как сказать что... Ничего не бойся, слышишь! Теперь я с тобой. Никому не позволю причинить тебе вред. Никому, слышишь! Потому что, ты дороже мне всего остального на свете! - Волк разжал руки, и виновато отвел взгляд от прекрасных синих глаз. - Пускай, это даже всего лишь наваждение, рожденное древним вином, и сначала, я думал противиться ему, но теперь мне все равно. Я люблю тебя... -  нерешительно и виновато он посмотрел на нее, встретившись со взглядом полным нежности. Еще мгновение, и ее лицо оказалось совсем рядом, и ее губы коснулись его волчьих губ. Он вздрогнул, и Сесиль отстранилась, испуганно и виновато посмотрев на волка, а на его губах все еще огнем горел ее поцелуй, с запахом ее тела и дыхания. Он облизнул губы, не отдавая себе в том отчета, сам склонился к ее губам. Вот он какой, человеческий поцелуй. Нежный и пьянящий, будоражащий кровь, наполняющий душу нежностью. И пускай  губы антропоморфа не такие как у людей, но они тоже  умеют ощущать и чувствовать.

  Забор заскрипел и зашатался, и парочка полетела на землю. Девушка вскрикнула, от неожиданности, но благополучно оказалась лежащей на груди волка.

 - Я же говорил, не бойся. - Сказал Юджин, глядя на девушку, а его язык свесился на бок от восторга и удовольствия. - Не дал бы я тебе удариться.

 - Тебе просто повезло. - Она нежно ткнула его в нос.

 - Сесиль, вы там в порядке?! - Тетушка Мария подошла к забору, глядя на развалившуюся, на земле парочку. - Ну, ты просто как маленькая в последние дни!.. Что ты себе позволяешь с нашим постояльцем! А вы, господин Маврикий! Не идите у нее на поводу. Негоже молодому дворянину валяться на дороге. -  Выговаривала их хозяйка дома.

 - Да ладно тебе, мама. - Встав и отряхиваясь, говорила девушка. - Быть может я уже взрослая, и именно за нашего гостя замуж собралась. А он, гляди какой, в обморок со мной на руках грохнулся.

 - Вы глядите, господин художник, с ней хлопот не оберешься. Не думаю, что вы парой получитесь. Это только наша тетя Зана на леопардов заглядывалась по молодости.

- Спасибо за совет, матушка, - встав, волк галантно поклонился, отряхиваясь. - Управимся, как-нибудь. А забор... - он критично оглядел лежащие на земле деревяшки, - ... А забор я завтра починю.

 - Да ладно, не стоит трудов, господин барон, - женщина сделала акцент на титуле Юджина. - Старый пропойца сам починит, надо же ему вспомнить за какую сторону молоток держать.

 - Тогда и меня пусть научит, и не тычьте мне титулом. Младшему сыну не на что особо рассчитывать.

  - Но все равно нет смысла вам сидеть в захолустье. Вам бы на ближайшем турнире сшибить копьем нескольких дворян наших, а там гляди и какая красотка на вас засмотрится.

 - Турниры это интересно, но уж королеву турнира для себя уже избрал. - Мечтательно проговорил волк. - А есть хороший мастер доспехов?

 - Можно обратиться к нашему городскому кузнецу. Он на все руки мастер. Даже заговаривать от пьянства умеет.  Правда, я к нему ни ногой. - Дядюшка Мирон громко рассмеялся, подходя к волку, и хлопнув его по плечу. - Вы все же доломали эту старую рухлядь. Похоже я должен Бажену бутылку. Мы вот давеча поспорили, что забор не выдержит оскорбления стать скамейкой. - И вздохнув, добавил. - Завтра пришлю батраков. Пусть починят.

Сесиль, присмирев, поглядывала то на родителей, то на Юджина, явно в нетерпении, когда их оставят в покое.

 - Тетя Зана сегодня переночует у нас. - Сказала тетушка Мария. - Может, поживет какое-то время. - Волк прыснул со смеха, а хозяйка дома укоризненно посмотрела на него.

 - Простите, пойду, приготовлю краски. - С поклоном сказал художник, зашагал в дом.  Проходя через "картинную галерею" он увидел, что его утренняя картина, как и говорил Мирон, заняла место на стене. Нужно бы продать парочку. И заняться несколькими простенькими работами, пополнить кошелек. Или взять заказ в городе. Размышляя, Юджин вошел в свою комнату, и огляделся. Горничная уже прибралась, аккуратно переставив его коробочку. Бросив на низкий столик свой уже видавший виды камзол, он бухнулся в плетеное кресло. В большое окно у кровати все еще лился свет, но вскоре станет совсем темно.  Дождевые тучи затягивали небеса.

 - Скорее всего, скоро будет гроза. - Пробормотал волк сам себе, услышав шаги и запах Сесиль за спиной.  Теперь он чуял ее издали. И так будет всегда. -  Наверно, я завтра исправлю те подтеки на твоем портрете, хорошо? -  Юджин с довольным видом повернулся к девушке.

 - Ты?.. Я никак не привыкну к твоему чутью, - улыбнулась девушка, держа в руках с десяток толстых свечей. Войдя, она стала менять огарки в растыканных отовсюду подсвечниках. - Скорее всего, Тетя Зана поселится у нас надолго. Она, ведь знаешь, и так днями сидела с мамой. А теперь, наверно ей нужна поддержка. Они ведь вместе шли искать удачи в городе. Хотя, вижу, она тебе не нравится.

 - Не важно. Зато за нами меньше смотреть будут.

 - Ну, это, если они вдвоем не поставят себе цели. - Сказала девушка, засмеявшись. - Мы с тобой говорим, как шаловливая детвора.

 - Ну, до шалостей еще не дошло. - Волк с улыбкой облизнулся, но махнув головой, сбрасывая мысли, добавил, подойдя к окну. - Почему бы не нарисовать тетю Зану.  И если она богатая теперь, продать ей картину. И купим тебе новое красивое платье.

 - Вещей у меня хватает, но вот она будет рада портрету. Ее только тот самый леопард рисовал, когда-то давно. В весьма интересной позе.

 - Постой, не зажигай. - Черный волк поманил Сесиль к окну, в тот миг, когда она хотела разжечь первую свечу. - Иди сюда, смотри! - Девушка подошла к открытому окну, и Юджин, обняв ее за талию, согревая собой, указал второй рукой неопределенно на сад. - Слушай, ощущай... -  таинственным шепотом проговорил он. Сесиль глядя на улицу, огляделась. Из-за затянувших небо туч потемнело раньше, чем обычно. Сад кутался в вечерние сумерки.  Ветер дохнул прохладой прямо на нее, и Юджин, сняв с петель оконную шторку, укутал ею девушку как шарфиком. Сесиль засмеялась, в ответ сильнее прижавшись, обняла волка.

Она вновь прислушалась. Теплое пушистое тело Юджина, его дыхание и нежные объятия. Вновь ветер ласкал прохладой ее лицо, колыхал веточки деревьев с молодой листвой, убегал в кусты роз, и наверно,  пытался гнать дождевые тучи, скрывающие небеса. Тяжелые, они, кажется, вот-вот обрушат на землю миллиарды капель. И верно в воздухе ощущалась тяжесть, и ожидание. Весь мир, казалось, застыл в ожидании чего-то величественного и неотвратимого. Девушка затаила дыхание. Где-то в вышине тихо пророкотал гром. Еще и еще, как урчание большого кота, и на землю с небес излились первые капельки. Сначала несмелые, потом все более набиравшие силу. Яркая вспышка молнии расколола небо, и громкий раскат грома прокатился отовсюду. Девушка не вздрогнула, а только улыбнулась, и посмотрела на Юджина. Волк, похоже, смотрел на нее все это время, а она и не чувствовала, увлекшись погодой. Юджин, судя по его морде, был счастлив. Глаза его сияли радостью, а язык вновь вывалился из приоткрытой пасти. Вновь подул ветер, и капельки дождя окатили их своей влагой и прохладой. Они засмеялись, сплетясь в объятия, глядя друг на друга. Еще мгновение, и волчий язык облизал ее лицо.

 - Какая ты мокрая!.. – Восхищенно проговорил волк.      Вспышка молнии вновь разорвала небеса, и Сесиль вскрикнула, намертво вцепившись в волка, с ужасом глядя в окно.

 - Что случилось? - Он с тревогой посмотрел на нее.

 - Юджин, закрой окно, хорошо? - Тихо проговорила она, пряча лицо у него на груди.

 - Конечно, но все же, что тебя так напугало? - Волк, закрыл окно на задвижку, и комната погрузилась почти  в полный мрак, лишь из приоткрытой двери в коридор тянулась тонкая полоса света.

 - Мне показалось... - Сесиль стала нервно разжигать все свечи. - Там в окне такое жуткое лицо. Вроде знакомое, но так и не поняла чье.

 - Не переживай, - Улыбнулся он. – Из-за грозы такое бывает. Резкие вспышки, и все такое.

 - И все же так четко. Брр... - Девушка поежилась. Закончив со свечами, она рассеянно огляделась.

 - Сегодня, наверно, полнолуние. Чувствую. Но мы, же в доме, не бойся. - Обняв Сесиль, он сел с ней на кровать. - Позови меня, если вновь что-то увидишь, или, хочешь, буду рядом до утра, а потом мы пойдем в город. Хочу зайти в мэрию, поспрашивать, может, кому-то нужно расписать особняк или храм. Я же не в одном стиле писать умею.

 - Почему ты это вдруг решил найти работу? - Спросила девушка, лаская его белое ухо.

 - Представляешь, - щурясь от ласк, проговорил волк - Потом хозяин особняка может рассказывать, водя друзей по комнатам:  "А эти комнаты были расписаны мастером Юджином Маврикием". А кто-то еще добавит: " ааа, знаю, он еще и церковь двух лун расписывал".  - Она рассмеялась:

  - Ах, вот значит, о чем мечтает господин художник!

 - Хотя, если ты скажешь, я буду всегда рядом с тобой, и всякие дворяне подождут. - Юджин задумал работать только для того, чтобы что-то заработать для Сесиль, и ей не столь было важно знать истинную причину, в крайнем случае, не в этот миг. Сейчас, как ни когда он чувствовал себя бедным. Отец, конечно, снабдил его круглой суммой, и мог переслать ему еще, но, Юджин не хотел быть зависимым. К тому же у него еще оставался первоначальный запас, достаточный для путешествия и возвращения. К тому же, когда Сесиль рядом, вот так, близко-близко...

 - ...Я не хочу домой! - Проговорил Юджин вслух и, вздрогнув, добавил, - мне сейчас так хорошо с тобой. Теперь я понимаю отца, когда он сжег деревню ради мамы, и без сомнения, если нужно сделаю подобное.

 - Что ты такое говоришь! Не надо Юджин, пусть никогда не будет такого... Кстати! - Встрепенулась девушка, - сегодня вновь приходили два служителя алой чаши, и рассматривал твои картины. Отец вот говорил, как мы пришли, помнишь? Я вспомнила, что они расширяют свой храм. Целый год строительство идет уж. Может они наймут тебя! Роспись храма, вот все же здорово!

 - Красная Чаша, а кто они такие?

 - Ну, вообще довольно мрачный культ. Они тогда были инициаторами борьбы против колдуна, а сейчас в их ведомости всякая чертовщина. Вампиры ведьмы, проклятья. Так что твой стиль росписи им вполне подойдет! Можем завтра сходить к ним, помелькать перед их очами, может, скорее, придумают прийти с предложением. Предлог поговорить первыми мы и так всегда найдем.

 - Какая ты умница! - Волк в восторге глядел на девушку. Испуг, наконец, благополучно прошел, что было намного важнее для него, чем все остальное. И теперь вновь глаза девушки блестели азартом. - Моя, умница.

 - Думаю, сегодня за ужином набросаю портрет для Заны.

 - Успеется еще. Сегодня не очень подходяще время. Мама готовила поминальный ужин, так что портрет будет неуместный.

 - Верно. - Сказал волк. - Но тетушка Мария, верно, готовит отлично! Такие запахи!

 - Тогда пошли, поможем накрыть стол. - Хихикнула Сесиль, вставая. - А кто стол накрывает, тот вкусности получает!

 Волк облизнулся, зашагав за ней следом махая хвостом. Ранее ему не доводилось помогать накрывать стол, но раз его пригласили... Вот тетушка Мария удивится. Впрочем, пусть привыкает к другому Юджину. И забор он починит.

Тетушка Мария до последнего обороняла свой оплот - кухню, но Юджину все, же удалось урвать несколько тарелок, и поставить на стол в столовой, а на Сесиль, то и дело, укоризненно поглядывали и качали головой, мол - "что ты себе позволяешь". Девушка делала вид, что не замечала укора матери, и продолжала вести себя как непослушный щенок, впрочем, при появлении тетки Заны, со скорбной мордой поневоле притихла, и двум, умудренным опытом, самкам удалось выставить господина Юджина из "святая-святых". Впрочем, он не обиделся, и самодовольно, в соответствии со статусом барона, занял место за столом. Грустный поминальный ужин, с участием еще неотъемлемого собутыльника для дядюшки Мирона, пса Бажена, затянулся допоздна, и Черный Волк узнал несколько житейских историй о соседе Сакрифе. Впрочем, ничего действительно интересного, и откланявшись, Юджин пошел к себе, уже довольно пьяным.

 Гроза закончилась, и волк открыл окно, засветив одну из свечей. Ночной воздух, наполненный свежестью, заполнил комнату, выветривая из головы художника хмель, и Юджин с удовольствием вдыхал его, раздевшись, и оставшись только в одних штанах. В дверь постучали. Сесиль. Волк вздрогнул.

 - Заходи.

 Девушка вошла, прикрыв за собой дверь:

 - Я не помешала? Ой, как у тебя холодно...

 - Я пьян, и мне жарко. - Ответил он, и обернулся, но вновь отвел глаза.

 Сесиль была в легкой ночной рубашке, и ее нежное тело было почти все на виду.

 - Ты не боишься простыть. - Сказала она. - На улице сыро ведь.

Юджин вновь закрыл окно, но не из-за себя, а из-за тонкой ночной рубашки девушки, не греющей ничего, в отличие от его шерсти, к тому же, он собирался забраться под одеяло.

 - А ты не боишься пьяного волка? Я же могу начать делать глупости...

 - Нет, потому что ты не такой. - Тихо и уверенно сказала девушка. - Я знаю.

 Юджин был, до глубины души, тронут ее доверием, впрочем, она была права. Он бы не сделал ничего такого, без ее согласия.

 - Я просто зашла пожелать доброй ночи, и еще, давай завтра с самого утра сбежим в город? Рано-рано, чтоб никто и не заметил когда. - Она прошла по комнате, сев на край кровати, и Юджин пристроился рядом, обняв ее плечи. - Я давно не гуляла по городу "без присмотра" - девушка хихикнула.

 - А я давно не гулял с кем-то. - Мечтательно проговорил волк.- Здорово! Заходи ко мне. Думаю, мы даже можем сбежать через окно, как воры!

 Девушка засмеялась, нехотя поднимаясь с кровати:

  - Ну ладно, - она стала чесать его за ухом, и волк прищурился, - пора спать...- но не успела договорить, как в двери появилась тетушка Мария, и с покрасневшим от негодования лицом:

  - Сесиль! Бесстыдница! Что ты себе позволяешь, дрянная девчонка! - Негодующе пыхтя, она прошествовала к кровати, и волк встал рядом с девушкой, держа ее за руку. - Ты, своим поведением позоришь себя, свою мать и отца! Как тебе не стыдно, бесстыдная девчонка! Приходить без одежды в спальню незнакомого самца! Ты что, себе думаешь, распутная девка и та приличнее!..

 - Мама... -  еле слышно проговорила девушка, и из ее глаз покатились слезы. Юджин только крепче сжал ее руку. - Мама?..

 - Что? Что ты можешь сказать, негодяйка! Мало того что себя ведешь себя как потаскуха из подворотни, так еще и...

 - Мама, прекрати! - Сквозь слезы вскрикнула девушка.

  - Так ты мне еще рот затыкать будешь, дрянь! - Женщина занесла руку, чтобы ударить дочь, но не успела. С тихим рычанием, волк перехватил ее руку, и железной хваткой сжал ей запястье. Мария вздрогнула, взглянув на постояльца. В волчьих глазах полыхала холодная ярость. Она ослабила руку, понимая, что вырваться, не сможет, и с ужасом смотрела на волка, в растерянности думая звать мужа.

 - Успокойтесь, мать. - Сдерживая рык, проговорил Юджин. - Вы правы в своем негодовании, в общих чертах, и я не мог вставить слов, ведь вы мать Сесиль. Но бить ее я вам не позволю, слышите, и никому не позволю. Она для меня очень важна.  - Он, отвернувшись, тяжело вздохнул. - К тому же, ваши опасения насчет моих или ее поступков, смехотворны. Я привык отвечать за свои поступки, и если я возьму ее, то она будет моей самкой, моей единственной, и никак иначе. Ясно? К тому же сейчас Сесиль просто зашла пожелать доброй ночи. Разве она не имеет права это сделать, для своего самца или друга? Даже в ночной рубашке.

Юджин отпустил руку, и женщина, тоже остыла и перестала бояться, лишь внимательно глядя на волка, как бы взвешивая его слова, и в раздумье как к ним отнестись.

 - Ладно, уж, иди спать, Сесиль, и в следующий раз одевайся приличнее. - Проворчала она дочери. - Не позорь меня так.

 - Спокойной ночи, Юджин. - Проговорила девушка и выскользнула из комнаты.

 - А вам, господин барон, я советовала бы съехать от нас. От греха подальше, знаете ли. Я не хочу, чтобы вы и Сесиль потом жалели о своих необдуманных поступках. Кажется, весна вам обоим кружит голову. Так что... убирайтесь-ка от сюда. - В конце, тетушка Мария не сдержала своих чувств, и последние слова просто выплюнула.

  - Я подумаю над вашим предложением. - Высокомерно ответил Юджин. - А теперь оставьте меня.

Без слов, женщина быстро вышла из комнаты, а Юджин, тяжело вздохнув, вновь уселся на кровать, открыв окно. Прохладный ночной воздух вновь наполнил комнату, и волк  стал вдыхать его, полной грудью, и шумно выдыхать, пытаясь избавиться от гнева  негодования  и обиды. Что же он такого сделал, или не сделал, что его гонят? Неужели тетушка Мария не доверяет его словам, думая, что он как пес ищет пару на сезон, или же она считает его недостойным Сесиль, из-за того, что он не принадлежит к людям? Или же, что не сможет ее любить так, как ее должен любить муж человек? Или же все значит его титул, или то, что он второй сын, и не имеет прав на наследство?..- Юджин бухнулся головой на подушку.- Что же делать? Ранее мать Сесиль не воспринимала его как самца готового бороться за его дочь, да и сам Юджин так не думал, позволяя себе многое "лишнее". Но теперь все в прошлом. Неужели, все же она боится, чтобы он не разлюбил Сесиль? Что за чепуха! - Он вскочил с постели, и стал расхаживать взад вперед по комнате.- Неужели, тетушка Мария думает, что мы такие? Наш выбор, и наш долг навсегда любить и защищать избранницу, заботиться о ней. И он все это так не оставит! Но что - же делать! Как доказать свою правоту тетушке Марии, и дядюшке Мирону.- Волк подошел к окну и всмотрелся в ночь. По коже пробежали мурашки, не от холода, нет. Какое-то странное ощущение опасности и чуждости. Потустороннего. Подавив дрожь, он стал прислушиваться к ощущению, в поисках источника, а шерсть продолжала топорщиться, и хотелось забраться под одеяло с головой, или спрятаться под кровать. Юджин оскалился и зарычал, скорее повинуясь инстинкту, чем по надобности, и ловко выпрыгнул в окно. Страх, затаившийся в нем, больше влек к себе, по непонятной  ему причине. Голые лапы коснулись холодной и мокрой каменной дорожки, он и не заметил, как скинул туфли, и почти забытые с далекого детства, или еще ранее, ощущения прокатились через него. Он четче ощущал все вокруг. Звуки и запахи сада, приобретали смысл и закономерность, но во всем многообразии ощущений он, кажется, упустил, то самое, из-за чего он сюда выбрался, хотя, кажется, приобрел или вспомнил иное. Дурное предчувствие завладело им. Волк, черной тенью, метнулся вправо, влево,  по дорожке, принюхиваясь, прислушиваясь в поисках врага, которого он желал уничтожить. Разорвать, разодрать в клочья, и с каждым мигом слепая ярость затуманивала ему взгляд. Тетка Мария! Он учуял ее запах во дворе. Это она стоит меж ним и Сесиль! Он зарычал, и крадучись, пошел, по едва ощутимому вымытому дождем, вывеянному ветром следу, готовый в любой миг накинуться на свою жертву, и уничтожить ее. Сейчас он был преследователем, охотником и убийцей, алчущим крови обидчика. След вел к входной двери, но она оказалась заперта, он с силой ударил ее, но вдруг, вскрик ужаса донесся из открытого окна, за углом дома.

 - Сесиль! - Юджин вздрогнул, и очумело огляделся. - Сесиль?! - он не понимая, что вообще тут происходит, рванулся на помощь, и вскочил в открытое окно, оказавшись в спальне девушки. Она сидела в кровати и пустым взглядом смотрела на окно, прижимая ладонь к шее.

  - Сесиль? - волк подскочил к ней, взяв за плечи. - Что с тобой?

 В комнату вбежали Мария и Мирон.

 - Что ты здесь делаешь, Юджин?! - Вскрикнула женщина.

 - Я услышал крик и прибежал. - Встревожено ответил волк. - Она вот так сидела.   

  - Сесиль, что с тобой, доченька? - дядюшка Мирон подошел к девушке. - Ты меня слышишь?

Туман во взгляде девушки, растаял, наполнившись ужасом:

 - Он приходил... - поговорила Сесиль.

 - Кто? - Почти в один голос спросили все.

 - Он, Адикий. Вошел через окно, коснулся шеи. Так холодно и горячо. - Девушка говорила медленно, как будто во сне вспоминая происшедшее, а ее горячее дыхание касалось морды волка. - Юджин, ты спугнул его. Он меня целовал. Вот. - Сесиль отняла руку от шеи, и в трепещущем свете свечи, все увидели два алых гнойника.

 - Святые Небеса, Доченька!.. - В ужасе прошептала Мария. У тебя наверно жар, от этих нарывов, вот и привиделся старик Адикий. Где же ты подцепила их? - И женщина недовольно покосилась на художника, а Мирон тяжело покачал головой:

 - Адикий приходил?

 - Да, папа. - Глаза девушки приобрели осмысленность. - Я заснула, и он мне приснился, стоя у окна комнаты. Просил разрешить войти. На улице же холодно и мокро. Я все еще думала, что сплю, и разрешила. А он вошел, и... А потом, вдруг, встрепенулся, и исчез в окне.

 - Чертов старикан. - Зарычал хозяин дома. - Ну, я его успокою. Держись, доченька. Мы тебя непременно вылечим и, взглянув на Марию, сказал: - Жена, я сейчас в город. Буду к утру, не один. Приготовься.

 - Мирон? Думаешь, все так серьезно... - Женщина встревожено взглянула на него.

 - Посмотрим, это не помешает. Я пошел. - Мужчина вышел.

 - Юджин, - Сесиль положила руки, на запястья волку. - Мне что-то не очень хорошо. Побудь со мной, ладно? - Она прильнула к его груди, прижавшись всем телом. Он обнял ее, лизнув ушко. - Ах, Юджин. - Улыбнулась она, ласкаясь о его шерсть.

 - Сесиль!  Нет, что ты творишь! Отпусти господина Маврикия, давай я побуду с тобой, хорошо? Прости меня за вечернюю выходку. Я де хотела только добра. Сесиль, отпусти его!.. - женщина потрепала дочь за плечо. - Отпусти его, пусть пойдет, поспит. Завтра, думаю, ему понадобятся силы.

 - Не важно, я останусь, если хочешь. - Тихо сказал волк. Тетка Мария больно ткнула его в бок. Юджин покосился на явно ревнующую мать, и оскалил зубы.

 - Нет, иди тогда лучше. Я с мамой побуду. Но завтра с утра обязательно давай поговорим, хорошо? - Сказала Сесиль.

 - Я буду у твоей двери всю ночь, позови, если захочешь в любой миг. - С жаром прошептал он.

 - Лучше иди, отдохни, Юджин. - Ответила она, нехотя отпуская волка.

 - Нет. Я буду рядом. - Тихо ответил он, и мгновение, поколебавшись, вновь обнял ее, поцеловав горящий лоб.

 - Юджин, -  пробормотала она, потянувшись к его губам и то, что он не рискнул сделать, свершилось. - Я как проснусь утром, позову тебя, хорошо?

 - Я буду ждать. - Он встал, посмотрел на растерявшуюся тетку Марию, и сказал. - Я сделаю что угодно, чтобы она выздоровела.  Не прогоняйте меня от нее. Прошу вас.

 -  Иди. Мы с тобой потом поговорим. - Устало сказала женщина.

Волк вышел из комнаты, усевшись под дверью на плетеную дорожку. Масляная  лампа на противоположной стороне коридора светила тусклым светом на белые меловые стены. Юджин тяжело вздохнул, рассеянно глядел на маленький огонек, пытаясь все собрать все мысли. Вечер, начавшийся с возмущений тетушки Марии, превратился в сущий кошмар. Сесиль, дорогая Сесиль, не уж то и в правду на нее напал Адикий, который оказался вампиром! - Волк заскулил, не в силах это осознать. - Ну что за ерунда все это. Мистика какая-то. Что же теперь то? Сесиль либо умрет, либо станет вампиром? Нет, нет! Так не должно быть! Не могу в это поверить. - Он стал вспоминать все, что знает о вампирах. Почти ничего, что бы давало особую надежду для Сесиль. Разве что его род происходит от варгов - демонических, проклятых волков, часто и густо служивший древним колдунам, и получивший взамен в награду выносливость силу и ярость. В этом они превосходили обычных волков  в несколько раз, и эта дурная слава заставляла некоторых сторониться их рода. Юджин всегда считал это бредом, но сейчас, ему очень захотелось поверить, что все-таки это правда. Ведь тогда у него есть шанс заступиться за Сесиль. Он затрепетал всем телом, ухватившись за эту надежду. Иногда чтобы исцелить укушенного требовалось убить вампира. Но вдруг вспомнил, то странное состояние. Он ведь чуть не убил тетку Марию, там в саду. Ему повезло, что она случайно не вышла во двор подышать ночной прохладой. Впрочем, для нее это наверно холодно. Что же это случилось с ним? Не уж то так проявила себя кровь варгов, спавшая в нем, или, он почувствовал во дворе присутствие вампира, и, не понимая, что это, выбрался через окно во двор. Но что случилось потом? Он был околдован, и пошел по чужому следу?.. А когда услышал крик Сесиль, морок спал, но, ворвавшись в окно девушки, его могли посчитать за напавшего. Как хитро. Как хорошо, что тетка Мария ему верит. В ином случае, даже страшно подумать. - Юджин заерзал на месте. - Что же, если вампир так легко взял над ним контроль, сможет ли он противостоять ему? Записи колдуна в поместье! Если расшифровать написанное, то непременно, можно что-то отыскать. Вампиры, он точно причастен к этому. - Настроение волка получилось. Даже лучик надежды в такой миг кажется ярким солнцем. - К тому же дядюшка Мирон так уверенно, куда-то ушел. Осталось дождаться утра. - Волк прислушался к своим ощущениям. До утра было еще долго. Он пересел поудобнее, глядя на огонек в лампе. Масло почти незаметно убывало из стеклянной лампы, со шкалой делений, отмеряющей часы "тьмы". Оставалось только ждать рассвета. Ждать, ждать и надеяться. Жуткое ощущение. Нет ничего хуже  неопределенного ожидания, пребывания в болезненной неизвестности. Страха за кого-то близкого. Бессилия и незнания, непонимания ситуации. Черный волк, вновь заскулил, почти сжался в комок, обняв руками колени, и укутав ступни хвостом. Он прислушался. Ничего. Наверно Сесиль все же уснула. Как хорошо. "Сон - лучшее лекарство" - порой говорит его мама. Если бы! Если, если бы все оказалось дурным сном! - Он прикрыл глаза, но в голову лезла всякая ерунда. Вдруг, он услышал тихие шаги копыт по коридору. Тетка Зана. Он приоткрыл глаза, как раз в тот миг, когда она достигла лампы. Но, не смотря на скрывавшую  лицо козочки тень, он разглядел печаль в ее взгляде.

 - Я думала, ты спишь. - Тихо сказала она.

  - Нет, я жду. - Ответил он, и она, вдруг, уселась рядом с ним, прикрыв получше длинным пледом колени и плечи. Только теперь волк заметил, что козочка одета только в одну ночную рубашку. Он вопросительно взглянул на нее.

 - Мне просто не спалось. - Заговорила она, теребя край пледа. Я слышала, что что-то случилось, и спросила у уходящего Мирона, в чем дело. Он сказал: " Адикий вампир. Укусил Сесиль". И вышел. Небеса Светлые! Мало было смерти Сакрифа, а тут еще такое... Это правда, Юджин? - В надежде, она взглянула на волка, заломив в тревоге себе руки.

 - Похоже. - Мрачно ответил он, переведя взгляд на пол, чувствуя, как отчаяние змеей заползает в его сердце, он вспыхнул, негодующе посмотрел на козу.

 - Она мне как дочь, впрочем, это почти так. Я крестная Сесиль. - И секунду помолчав, Зана положила свою руку не его, и сказала: - Не обязательно передо мной скрывать свою боль. - Я же вижу, что ты любишь мою крестницу. - Он ошарашено посмотрел на нее. - Я поняла это сразу. Как только увидела вас вдвоем. Мария не хочет сама это видеть, не то бы, тоже, сразу поняла.

 - Неужели так заметно?

 - Неужели ты думаешь, что, та кто любила, не увидит чужой любви? - Грустно и немного пафосно ответила козочка, качнув головой.

 - Но ты ведь не любила Сакрифа. - Презрительно фыркнул Юджин.

 Она внимательно посмотрела на него:

  - А ты умнее, чем кажешься. - Сам не замечая того, волк напыжился от гордости, и она, улыбнувшись, продолжила. - Я его... уважала и испытывала симпатию. А люблю я другого. - Ее глаза наполнились грустью. - Не важно, насколько он далеко, я... Я просто люблю его, понимаешь?

Юджин кивнул. Кажется, он понимал ее.

 - Сакриф любил меня. Я позволила ему это. Быть может, я не права была, по отношению к нему, позволив любить меня, а сама просто была рядом, и все. Иногда он без слов грустно смотрел на меня, и я... проявляла заботу к нему. Может, мне стоило отказать ему, и он, возможно, нашел себе кого-то еще. Но я так не сделала. Из эгоизма или жалости, не знаю. Теперь это мучит меня. И его смерть. А теперь еще моя дорогая Сесиль. - Она опустила голову, но тут же, озорно взглянула на Юджина. - А ты молодец! Давай, так держать. Я всегда кого-то такого видела возле Сесиль, а не этого проныру Аниса.

 Юджин вновь ошарашено взглянул на тетку Зану. Он уж никак не ожидал найти в ней союзницу. К тому же поношение ухажера Сесиль льстило ему.

 - Так что, давай, поставим нашу дорогую Сесиль на ее хорошенькие лапки, то есть ножки, и тогда, непременно, она будет твоей!

 - Конечно... - Проскрипел Юджин, потому как к его горлу подкатил комок. Кажется, еще мгновение, и он разрыдается. Он тяжело вздохнул, стараясь проглотить комок, еще и еще...

 - Не стыдись слез... - Пробормотала Зана, и отвернулась.

 - Возможно, в следующий раз. - Вздохнув, ответил волк. - Я их проглотил.

 - Надеюсь, следующего раза не понадобится. - Улыбнулась она. - Знаешь, я вот подумала, что ты мог бы остаться у нас. Мирону не помешает помощник, да и Сесиль тут привычнее. Или ты дорожишь своим положением в обществе?

 - Вы так говорите, будто уж все позади. - Проговорил Юджин.

  - О, уже на "вы"? - засмеялась козочка. - Меня стали уважать, или я просто настолько стара?

 - Тетушка Зана, ты слишком торопишься. Я боюсь думать о будущем. Сейчас боюсь сглазить все. Я больше всего хочу, чтобы Сесиль выздоровела! Все остальное не имеет пока значения.

 - Я тоже этого хочу. А еще, чтобы она, чтобы вы были счастливы. И ты тоже, верно?

 Юджин кивнул.

 - Тогда, все так и должно быть! - Она прижалась к его плечу и, помедлив, обняла за плечи:

 - Спасибо, знаешь, я успокоилась. Пойду, попробую поспать. - Встав, она накинула на плечи Юджина свой плед, и легко пошла по коридору. Волк поглядел ей в след, кутаясь в покрывало. Странная она, но на душе и, правда, стало легче. Он закрыл глаза, погружаясь в легкий чуткий сон.
 

ГЛАВА  IV. «Жизнь полна сюрпризов».

          Казалось, он только прикрыл глаза, но в доме послышались топот ног, и чужие голоса. Юджин взглянул на лампу. Масло почти исчезло, и из открытых окон по коридору с чужими запахами гостей чувствовалось дыхание утра. Сесиль еще спала. Он чувствовал это. Тетушка Мария, наверно тоже. Она точно не выходила из комнаты. Волк поднялся,  разминая затекшие лапы. Прошелся взад вперед по коридору, прислушиваясь к незнакомым голосам " ...Я бы хотел осмотреть вашу дочь" - сказал тихий, но уверенный человеческий голос. Его обладателю, судя по всему, обычно никто не прекословит. И как в подтверждение мыслей волка, по коридору послышались шаги, и Юджин увидел вместе с дядюшкой Мироном три незнакомые фигуры. Рядом с хозяином лома шагал невысокий, ниже тетки Марии, коротко остриженный человек с орлиным носом, и небольшими проницательными глазами. На нем была серая ряса служителя ордена Алой Чаши. Тот самый монах, голос которого слышал волк. За ними, Юджин сразу узнал пса Дункана. Высокий, почти ростом с Юджина, немолодой колли рыжей с черным масти. В пышной черной гриве - волосах которого была заметна проседь. На лице его читалась тревога, а глаза были внимательные и добрые. Поверх чешуйчатой кольчуги он надел черно - желтые одежды, а на поясе висела большая сабля. Рядом с ним шел молодой человек. Худощавый, с мягкими приятными чертами лица, и выразительными карими глазами, в которых плясали насмешливые ироничные искорки. Длинные по плечи, слегка вьющиеся волосы стягивала кожаная тесьма. Из-под плаща с капюшоном выглядывали доспехи восточного типа из пластин соединенных кольчужным плетением. Картину дополняли палаш и шит баклер, устроившийся на поясе которым был подпоясан плащ.

 Окинув быстрым взглядом идущих, волк остановился возле двери Сесиль, и гордо выпрямившись, высокомерно поглядел на подходящих.

 Оказавшись рядом, монах внимательно посмотрел на Юджина:

 - Не могли бы вы пропустить нас, господин барон. - Твердо и тихо сказал он, скорее приказывая, чем спрашивая.

 - Не думаю, что сейчас это уместно, святой отец. Девушка спит, совсем не обязательно ради осмотра будить ее.

 - Не думаю, что вы в праве это решать за ее отца. - Насмешливо парировал священник.

 - Отойдите, господин Маврикий. - Сказал дядюшка Мирон. - Эти особы пришли помочь Сесиль.

Гневно зыркнув на хозяина дома, Юджин посторонился, и священник в сопровождении отца, вошли к девушке. Пес и человек остались в коридоре.

 - Господин Юджин Маврикий! Рад знакомству! - Колли протянул руку для пожатия, по человеческому обычаю. - Атаман Дункан. Представляю в городе гильдию наемников. В основном охрана, сопровождение купцов и приезжих. - И обмениваясь рукопожатием, добавил: - Моя племянница хорошо отзывается о вас.

  - Тоже слышал о вас много хорошего от Сесиль. - Ответил волк.

 - А старина Мирон не рассказывал? Вот уж как, небось, все подвиги себе приписывал. - Улыбнулся колли, и, отступив на шаг, представил своего спутника: - Мой лейтенант, Эндрю Бандог - он нашей породы. - Юджин пожал руку лейтенанта, а Дункан добавил. - Нашел это сокровище в городской страже, где он коротал дни в дозорах. Думаю, в виде моей правой передней, он смотрится значительно лучше.

 - Не могу не согласиться. - Улыбнулся волк.

 - Лейсси и Гест подойдут попозже. Они своим ходом. Отец Акила взял церковную карету.

  - А что вы собираетесь делать?

 - Как что? Прикончим этого вампира, и дело с концом. Из его крови наш достопочтенный святоша обещал сделать сыворотку и все, надеюсь, обойдется с моей крестницей.

 - Очень надеюсь. - Болтливый колли меж тем производил на Юджина приятное впечатление. И его уверенность, и какое-то природное радушие вселяло в волка уверенность, что все будет хорошо. Хотя, лишь до того момента, когда из комнаты Сесиль вышел монах с постной миной, и дядюшка Мирон с теткой Марией.

 - Сесиль тебя хотела видеть. - Сказал хозяин дома, и Юджин скользнул в ее комнату. 

 Девушка лежала в своей кровати, и улыбнулась вошедшему, а Юджин, широкими шагами пересек комнату, и присев на край кровати, склонился, и крепко обнял Сесиль, ощутив жар ее тела. Она тоже прильнула к нему. Спустя несколько мгновений он ослабил хватку, внимательно и нежно посмотрел ей в глаза, и не удержавшись, лизнул ее носик. Она улыбнулась, и потянулась к его губам. Поцелуй. Юджин зажмурился, касаясь ее губ. Сейчас, кажется, они понимали друг друга без слов. Сколько нежности, и как он был рад, что она жива. Юджин сам не заметил, как улегся рядом с ней, обнимая ее плечи, а голова Сесиль лежала на его груди. Она вцепилась в его руку, прижимая к себе.

 - Мне даже легче стало. Правда. - Проговорила она.

 - Если бы нужно, я бы отдал тебе свою кровь. - Тихо сказал он и, подумав, добавил. - Почему бы не попробовать?

 - Нет, я еще не созрела питаться кровью. - Улыбнулась она. - Это может потом. Хотя, я слышала, вампиры предпочитают людей. Но давай не будем об этом. Священник сказал, что я борюсь с этим. Надеюсь, я смогу.

 - Непременно получится! - С жаром сказал он. - Я знаю, ты сможешь!

 - А откуда у тебя этот плед? - Сесиль взглянула на почти упавший с кровати уже совсем не новый оранжевый плед. - С тетей Заной все в порядке?

 - Да. Жива здорова. Мы с ней, кажется, подружились. Она в курсе нас с тобой. Сказала, что по нам видно. И готова за нас заступиться, скорее всего. Посидела со мной под дверью, а потом, пошла спать, накинув меня пледом. Странная она.

 - Знаешь, этот плед достался ей из дома, в котором она работала у того леопарда. Говорит, он зачарованный на утешение, и она очень доложит им. Она приподнялась, глядя ему в лицо. - Юджин, ты так переживаешь за меня... - С жаром проговорила девушка, целуя его. Волк развернулся, уложив ее голову на подушку, не отрываясь от ее губ. В дверь постучали, и Юджин нехотя, поднялся с кровати. В приоткрытой двери появился букет полевых цветов, а за ним в комнату заглянула Лейсси.

 - Можно?.. - Робко скосила собачка.

 - Заходи, конечно. - Сказала Сесиль.

Собачка вошла, и по-хозяйски оглядевшись, поставила, букет в вазу на тумбочке возле кровати, попутно рассказывая:

 - Гест просил извинить его, что не пришел. Он решил пойти в заброшенное поместье, и во что бы то ни стало отыскать в записях хоть что-то про вампиризм. Он уверен, что колдун, что-то знал, и использовал. Помните же тот череп?

 Юджин вспомнил, что дядюшка Мирон не раз рассказывал о вампирах в своих ночных посиделках, как посмертное проклятие колдуна. Но последние происшествия, случались уже давно, что никто не придавал тому внимания. А вот тут вновь... - Настрой волка вновь испортился.

 - Гест сказал, что, кажется, понял, на что похожи те буквы, и он попробует расшифровать их. Я ему помогу позднее, а пока что я побуду с тобой. Можно? - Лейсси пристроилась на край кровати, заботливо поглядев на девушку.

 - Спасибо. Мне приятно. - Сказала Сесиль. - Хорошо, что ты пришла.

Собачка улыбнулась:

 - Мне тоже очень приятно, к тому же, - собачка перешла на заговорческий шепот, - у меня есть чем поделиться с тобой, но... Это не для чутких ушей Юджина. - Она как бы смущенно потупилась. - К тому же, тебя ждет мой дядя на улице. Все уж собрались. Монах хмурится, что кто-то заставляет его ждать. - Последнее Лейсси сказала, глядя на волка, и Юджин недовольно фыркнул:

 - Пусть хмурится, Ему так и положено. - он уселся на кровать, грустно глядя на девушку. Сейчас никак не хотелось оставлять Сесиль даже на миг. А копаться в пыльном склепе среди полуразложившихся останков  было неприятно. И вампир, ждущий своей смерти в гробу? Сам бы Юджин так не сделал. Он бы забежал, куда подальше отсыпаться. Хотя... - ... Если некому взять след этой сволочи, мне придется идти. Я надеюсь, это надолго не затянется, и мы в ближайшие дни исполним наш план. - Волк коснулся руки девушки. - Я... я... - Он потянулся к Сесиль, и обнял ее, коснувшись своими губами ее губ, оторвавшись, он лизнул ее горячий лоб. - Я больше всего на свете, хочу, чтоб ты выздоровела!.. - С жаром сказал он, и решительно встав, вышел из комнаты. Нечего скрывать этого не перед Лейсси, не перед Гестом. И все же, жаль, что кот не присоединится к их охоте.

 Во всех историях дядюшки Мирона вампиры убивались в могиле довольно легко. Конечно, это было бы совсем неплохо, но вот про лекарство, он как-то умалчивал. Но, будем надеяться, монах знает свое дело.

Юджин вышел на улицу. На дороге стояла карета ордена алой чаши. Выкрашенная в черный цвет, с символом ордена на двери - алая чаша в золотом круге и шесть капель крови вокруг. На козлах сзади был устроен сундук с тем же символом. Пара лошадей уже верно, били копытами в нетерпении. Монах сидел впереди, держа вожжи, а возле двери топтался Мирон, и при виде волка, забрался внутрь. Юджин сел рядом, оказавшись лицом к лицу с человеком, лейтенантом Дункана, и тот приветливо взглянул на волка, но тут, же не, то удивленно, не то насмешливо повел бровью:

 - Вы так и собираетесь ехать?

 - А что не так?.. - Вызывающе начал Юджин, и осекся. Он же с ночи был одет в одни лишь штаны. И оружия при нем тоже не было.

 - Не удивляйся, Эндрю. Господин барон - варг. А это племя, насколько я слышал, войдя в раж, затмят своими способностями и лесных псов.

"Правда?" - подумал Юджин,  не припоминая в их роду обнаженных бойцов, но решил не заморачиваться, а лишь гордо напыжился. Эндрю Бандог с трудом подавил саркастическую улыбочку, норовящую появиться на лице. Карета тронулась, и монах, без стеснения, исполнял роль возницы, что без сомнения, делало ему честь. Внутренне убранство кареты было столь же мрачно и величественно. Мягкие сиденья, обтянутые дорогой черной тканью, Черные шторы с красивой вышивкой герба ордена и алая тканевая обивка стенок кареты.

 Юджин поглядел в окно. Ехали они довольно быстро. Кладбище и склеп находились не столь далеко. Адикий как раз там и был убит, им же, Юджином. Ах, как знать, чтобы было, если бы он тогда сдержался, и не убил старика?.. Может, всего бы этого не случилось? И Сесиль бы была здорова? Смерти... Он уже пережил свое первое убийство. Адикий был первым, и именно Сесиль помогла справиться с угрызениями совести, которые позднее теребили его душу, и вот теперь... Нет, убийство влечет за собой только неприятности. Возможно, это проклятие старика, или возмездие судьбы. Но сейчас они вновь убьют, или скорее завершат начатое на дуэли. "Иногда приходится размениваться. Жизнь на жизнь, как бы грубо это не звучало" - так говорит отец. Так он спас мать. Ценой жизни ее отца и братьев. А Юджин должен исправить дело его лап. Вернее довести до конца. Возможно, тогда он мстил за Геста, а теперь же на кону жизнь его самки! И все-таки убийства порождают только другие убийства. - Мысли волка метались из стороны, в сторону теребя душу, как будто и вправду плед тетки  Заны имел волшебное свойство утешать, и вконец изведшись, Юджин взглянул на Мирона и спросил первое, что пришло на ум, лишь бы его мысли были заняты чем-то другим:

  - А кто такой Адикий, что у него родовой склеп?

 - Эх, долгая история но, в общем, его род очень древний, и когда-то они были очень богаты. Но со временем обнищали. Вот ветвь Адикия и вовсе оборвалась. Нынешние претенденты на его жалкие остатки богатств, дальние родственники. Так что когда-то они построили себе этот склеп.

 Меж тем карета остановилась на краю дороги, у небольшого, поросшего зеленью холма, возле которого их ожидали нынешние претенденты на земли Аадикия. Худощавый рогач Лукрум приветливо кивнул им, так, что бубенцы на его рогах весело звякнули. И вообще  его одежда сочетала в себе строгость и роскошь, как будто он собирался на великосветский прием, а не на убийство вампира. Его спутник и конкурент Авар имел хмурый и растрепанный вид, как в одежде, так и в прическе. Он встретил выходящих из кареты усталым взглядом из-под сросшихся густых бровей.

 - Какого дьявола поднимать нас в такую рань! - Недовольно проворчал он, возглавлявшему шествие монаху, прихватившему из кареты деревянный чемоданчик.

 - Того самого, который сейчас находится в этом склепе. - внимательно глядя на невысокого крепыша, ответил священник. - Вы плохо спите на полнолуние?

 - Черт, что, так заметно?

 - Конечно. - Смиренно ответил священник. - Будете в городе, найдите меня в нашем храме. Кажется, я могу помочь вам. - Авар неопределенно кивнул. – Что ж, тогда вперед. Господин Лукрум, открывайте склеп. Давайте с этим поскорее покончим.

Зеленый холм и оказался склепом. Тяжелые оббитые железными полосами двустворчатые ворота и стену каменной кладки укрывала до самой земли крыша из  поросшего травкой и колосками дерна, от чего вход в находящийся под землей склеп был почти не заметен издали. Два длинных запора с четырьмя замками  Юджин, стоящий рядом с дядюшкой Мироном присвистнул:

 - Такие запоры и те не удержали этого вампира.

 - Все запоры только для живых. - Вмешался в разговор Дункан. – Как-то нам довелось гоняться за приведением в одном старом особняке. Вернее это оно гонялось за нами, и хозяин дома запер его в большой зал на десяток запоров. На пару мгновений.

 Лукрум, тем временем, заскрипел замками, и из открывшегося черного зева склепа, дохнуло прохладой и запахом разложения. Юджин поморщился.

 - Вы готовы, господин Мирон? - Вдруг спросил отец Акила, м волк заметил, как фермер дернулся от вкрадчивого голоса монаха.

 - Да, конечно готов. - Кивнул Мирон, и служитель ордена алой чаши вложил ему в руки двузубый кинжал. Одно лезвие было серебряным, а второе было вовсе не клинок, а осиновый остро оточенный кол.

 - Тогда вперед. - Сказал Акила.

Первыми с факелами во тьму ступили Дункан с лейтенантом. Да ним шагнул Лукрум, указывая путь. Далее монах и Мирон. Ворчащий что-то Авар, вручил Юджину факел, и тоже шагнул в склеп. Эта торжественность, почему-то взбесила волка, и он тихо зарычал, и вздрогнул, когда услышал рядом с собой почти такой же рык. Авар скалившись, смотрел во тьму:

 - Ненавижу его! Эту яму, фу! - Проворчал он, шагая вперед.

Они оказались в комнатке с лестницей вниз. У стены, стоял алтарь, куда ставили перед окончательным закрытием гроб, а по бокам высокие канделябры на треногах. Основная процессия уж спустилась ниже, и волк последовал за ними, оказавшись в длинном коридоре с каменными полками по сторонам. Трехъярусные ниши по обе руки у входа пустовали, далее же, по левую руку на средней полке стоял деревянный гроб Адикия. Дункан и Эндрю освещали его для монаха и дядюшки Мирона. Отец Акила, как заправский домушник, орудовал маленьким ломиком, из его необъятного чемоданчика. Гвозди гроба поддались довольно легко, и тяжелая крышка была откинута сильными руками монаха и фермера. Все напряженно застыли. Под саваном покоилось тело. Отец Акила сдернул покров. Лицо мертвеца казалось восковым, и странно поблескивало в свете факелов, но вдруг, исказилось в жуткой гримасе, меняя свое очертание. Мирон и монах отшатнулись в сторону, наемники схватились за оружие, отступая на шаг, к противоположной стене.

 - Черт, это же Арид, сын Адикия! - в ужасе глядя на меняющееся лицо мертвеца, прорычал Авар. - И именно эта тварь нападала на меня! - лицо мертвеца все больше стало похоже на не то пса, не то кота. Авар в ужасе вдавился в пустую нишу.

 Тело приподнялось в гробу, глядя мертвыми глазами на монаха, и ловко вскочив на пол,  вцепилось когтистыми лапами в горло священника, но тут же, с рыком отдернуло лапы. Клинки наемников вонзились ему в грудь, но тварь успела перехватить кинжал Мирона, метившего в сердце и, отскочив к стене освобождаясь от клинков в груди, кинулась в глубь склепа. Юджин, неожиданно и для себя, сорвался с места и в несколько огромных прыжков настиг мертвеца, повалив ничком, прыгнув на спину. Схватив голову твари, он что было силы, рванул ее. Тело неестественно выгнулось, и в руках Юджина оказалась оторванная голова. Волк вздрогнул и, вскочив на ноги, отбросил оторванную голову в сторону. Подбежавший Мирон, всадил свой кинжал в спину мертвецу. Юджин отвернулся, не глядя на тело, которое Дункан и Эндрю изрубили на куски.

 - Молодец! Хорошо, что вы успели, господин барон. Если бы он сбежал, то мог бы убить, кого ни будь из нас. - Тихо сказал монах, коснувшись плеча волка. - И задумчиво добавил. - Впервые вижу мертвеца оборотня. Значит, Адикий, серьезный противник.

 - А что у вас на шее? - Спросил Юджин.

 - Защитный амулет. - Хмыкнул отец Акила, демонстрируя крестообразный символ.

 Вдруг с улицы раздался выстрел, и все обернулись к сияющий на лестнице свет.

 - Что там еще?.. - Пробормотал Мирон

 - Я просил господина Лукрума вывести наверх господина Авара. - Поговорил монах, и в сердцах топнул ногой. - Проклятье! - Ворвавшись с места, он побежал к выходу. Все поспешили за ним.

 Запах свежести и капельки дождя. На промокшей земле в нескольких шагах лежал Авар с простроенной  головой. Рядом стоял Лукрум, с пистолем в опущенной руке.

 - Так я и думал... - Отрешенно проговорил монах.

 - Он напал на меня, рыча и скаля клыкастую пасть. Я вырвался и выстрелил. - Тихо сказал Лукрум.

 - Значит, шок от увиденного ускорил его обращение.

 - То есть он был не проявленным вервольфом. - Подытожил Дункан.

  - Черт, все это ясно. Но где тогда Адикий? - Спросил Юджин.

  - Остается проверить второй гроб. - Сказал священник. - Вы уверены, что там был именно Адикий, или же это был его сын.

  - Нет. Это был Адикий. Теперь я понимаю, что там был именно его запах. - Ответил волк.

 - Тогда не будем терять времени.- Сказал Эндрю Бандог.

 Спустившись, и готовые ко всему, они принялись за второй гроб. Занесенное орудие было тут же обрушиться на вампира, и монах принялся за дело. Гвозди поддались легко, и затаив дыхание, монах и Мирон подняли крышку. Но гроб был пуст.

 - Значит... - Прошептал священник.

 - Он где-то в другом месте. - Нерешительно продолжил Дункан.

 - Сесиль... - Юджин жалобно заскулил. - Сесиль!.. Это была ловушка, в которую мы как идиоты попались. Скорее! Домой! - Волк побежал вверх по лестнице, слыша за собой топот ног, и сам запрыгнул на козлы в карете, взявшись за вожжи. Монах подсел рядом, отобрав управление в свои руки, и карета галопом понеслась к дому Мирона.

 - Ты думаешь, вампир устроил нам засаду в виде своего сына, а сам направился к своей жертве?

 -  А мы в доме оставили четверых беззащитных самок... – Полурыча ответил Юджин. Поспешим же, поспешим, святой отец, у меня сердце не на месте!

 - Послушайте меня, господин барон. Я высажу вас у полей, и дам кинжал. Думаю, вам не составит труда прийти к дому в одно время с нами, и зайти  через сад. Вы должны пройти к окну спальни, и не дать вампиру бежать через тот вход, в который он зашел впервые.

 - Хорошо.

 - Я непременно убью его, господин Юджин. Тем же оружием, что был убит древний колдун! Ваше дело не дать ему уйти. - Монах передал волку двузубый кинжал, и приостановил карету. Волк спрыгнул на землю и что есть силы пустился бегом через поля.

Юджин бежал меж двух полей, и по обе руки колосилась озимая рожь. Молодые колосья, еще не успели налиться силами, и тянулись вверх, а ветер, и косые капли дождя клонили их к земле, но сильный колос вновь поднимался вверх. От этих тоненьких колосков зависели благосостояние и жизнь многих вокруг. Но, как видел черный волк, урожай должен быть хороший. Его мать разбиралась в том, и научила маленького волчонка. И вот теперь, глядя на растущие колосья, он в тайне надеялся, что это хороший знак и для него. Сильные колоски, значит, все получится. Сесиль обязательно выздоровеет! Сжимая в руках кинжал, он быстрее припустил вперед. Вот уж не далеко и дом Сесиль. Вон, сломанный заборчик, не выдержавший их признания и первого поцелуя.  Воспоминания мигом пронеслись в голове Юджина. Тогда он был счастлив, и от того момента, от вчера, казалось, прошла тысяча лет. Сердце заныло, и волк не выдержав, заскулил вслух. Жалость, печаль, тоска, гнев - все смешалось в нем. Но, рыкнув, он сосредоточился на своем деле. Волк уже был в саду, и, остановившись, прислушался к своим ощущениям. Безумие не приходило, как в тот раз. Он неслышно зашагал через сад, пробираясь к окошку спальни девушки. Издали, он услышал звуки подъезжающей кареты, и еще тише, поспешил к окну. Оказавшись рядом, он почувствовал ненавистный запах. Вампир здесь. Или был здесь. Невольно, он подавил рык, чувствуя, как шерсть на загривке поднимается дыбом. Пасть скалилась в беззвучном рыке. Подкравшись, он резко заглянул в окно. Вздрогнувшая фигура Лейсси, отшатнулась вглубь комнаты.

 - Где он! - Прорычал Юджин.

 - Ох!.. Как ты меня напугал. - Молодая Колли, держала с перепугу руки у рта. - Ты себя-то в зеркало видел, Юджин? Ужас!..

 Черный волк был готов расслабиться, но он чуял, где-то рядом Адикия. На пороге появились приехавшие в карете, и полукругом рассыпались по комнате.

 - Доченька, как ты?! - Мирон, кинулся к девушке. - Спит. - Юджин взглянул на Сесиль, и вскочил в окно. Запах вампира закружил голову и, не сдерживая слепую ярость, волк громко зарычал. Все взглянули на него.

 - Отойдите от Сесиль. Он где-то тут. В комнате. Лейсси, где он! - Волк грозно повернулся к собачке.

  - Не знаю, Юджин, я сама только вошла. Помогала тетушкам. - Собачка в ужасе, прижалась к стене.  Юджин взглянул на монаха. Тот одним взглядом кивнул: "продолжать", а рука священника что-то нащупывала под рясой.

 - Отец, поглядите на шею Сесиль. - Быстро проговорил волк, и Мирон, не обратив внимания на обращение, повернул голову сонной девушки, и его взгляд помрачнел. Рыча ругательства, он вскочил на ноги, и с горящими ужасом и злобой глазами оглядел комнату, сжимая в руках кинжал. Все было ясно без слов. Слепая ярость охватила волка, и он, взглянул на Лейсси:

 - Как долго ты отсутствовала?

 - Сходила к тетке Зане в дом и вернулась. Прекрати, Юджин. Ты меня пугаешь.

  - Лейсси... - Волк устало шагнул к ней, протянув руку, и собираясь коснуться ее плеча. Но собачка ловко увернулась, шагнув к окну. - Лейсси, ты его пропустила, ты... - Собачка шаг за шагом пятилась к окну, глядя на, кажется, сошедшего с ума волка. Он, тяжело дыша, опустил голову, и прикрыл глаза. - Лейсси... - вновь произнес он, качая головой, но вдруг, с рыком, метнулся к ней, схватив за плечо, и что есть силы, всадил в грудь кинжал. Двузубое оружие, по самую рукоять вошло в тело собачки, и она, коротко и сипло вскрикнула. - Волк вырвал оружие и, придерживая лапой падающее тело, занес для повторного удара, ведь жала впились в ее плоть, правее, и сердце не было задето. Юджин в надежде и в то же время в шоке поглядел в лицо собачке. 

 - За что?.. - Прохрипела колли, кашляя кровью, и ее взгляд стал угасать. Но вдруг, она, что есть силы, рванулась из рук и, вырвавшись, метнулась к окну.

Струя жидкого пламени догнала, и окатила ее тело, и Юджин, невольно, взглянул на монаха. В его руке было что-то напоминающее трубу, или насос и, отстраняясь на пару шагов, взглянул на пылающую фигуру. Огонь охватил фигуру, как сухой хворост, и на глазах, образ Лейсси сполз, обнажая сухое лицо Адикия. Вампир беззвучно смеялся, укутанный языками огня.

 - Она все равно моя! - Еле слышно проговорил он Юджину. Ты ее не получишь!.. - И тело рухнуло на пол. Огонь перекинулся на ковер, и Эндрю Бандог, окатил его водой, из принесенного с кухни ведра воды.

 Через минуту все было  окончено. Юджин стоял возле горстки серого пепла и рассыпающихся костей.

 Подошедший к нему отец Акила, положил руку на плечо:

 - Все в порядке, сынок. - Тихо сказал монах.

  Юджин вздрогнул, отведя взгляд от пепла, и опустился на кровать к Сесиль. Она была без сознания и на шее девушки были открытые рынки от клыков. Жар прошел, и температура вовсе, кажется, упала.

 - Святой отец, сделайте противоядие, на вас вся надежда. - С жаром проговорил Юджин.

 - Я заплачу, сколько нужно, святой отец. - Серьезно добавил Мирон. - Только спасите ее! Спасите мою дочь!

Монах неопределенно кивнул.

 - Но где же моя племянница? - Спросил Дункан, оглядывая останки вампира.

 - В лучшем случае она просто ушла. В худшем же...

По коридору послышались шаги, и в комнату вошли тетушки Зана и Мария, с тревогой глядя на собравшихся, и на беспорядок в комнате. Юджин только теперь осознал, что запах гари заполонил все кругом.

 - Ой, вы здесь. - Вскрикнула козочка. - Все в порядке, надеюсь?

 - Не совсем. - Ответил Мирон. - Адикий убит. А где Лейсси?

 - Лейсси? - На кухне, у меня в доме. Мы только что оттуда.

 Присутствующие облегченно вздохнули.

  - Как Сесиль - Встревожено спросила тетка Мария.

 - Вампир был тут, и вновь ее кусал. - С обычной прямолинейностью сказал Мирон. - Мы его тут и изловили.

Мать девушки побледнела.

 - Главное, мы убили нежить. Теперь все будет в порядке. - Мягко сказал монах. - Госпожа Мария, может вам лучше сесть?..

 - Нет, нет, все в порядке. - Ответила женщина, подходя, и склоняясь к дочери. - Я надеюсь, наша дочь поправится, господин Акила?

 - Я сделаю все, что в моих силах. - Смиренно сказал монах.

 - Хорошо, что вам удалось убить вампира. - Вновь сказала Мария. Но наверно, вы голодны. Зана проведет вас, а я побуду с дочерью.

 - Матушка, можете тоже идти. - Тихо сказал Юджин, - Позвольте мне побыть с Сесиль.

Тетка Мария внимательно посмотрела на него и, покачав головой, сказала:

 - Нет. Моей дочери не нужен усталый истощенный хранитель. Ты же не завтракал, и провел бессонную ночь, а потом охотился. Иди, поешь и отдохни немного. Потом сменишь меня.

 "Но я не устал". - Кажется,  в ответ говорил его взгляд, но рука дядюшки Мирона легла ему на плече.

 - Пошли, теперь она в безопасности. - Сказал мужчина, увлекая волка за собой, и Юджин подчинился, зашагав за козочкой в ее дом, а монах с наемниками, задержавшись, убрали останки вампира.

 Лейсси, живая и здоровая, помогла накрыть на стол, и охотники на вампиров, подкрепились на славу. Почувствовав вкусные запахи пищи, Юджин понял, как он голоден. Впрочем, насытился он быстро, и вышел во двор, заметив, что за ним скользнул и отец Акила.

 - Хотел поговорить с вами с глазу на глаз. - Сказал монах, догнав волка в саду дома тетки Заны. - Вне сомнения, вы вели себя в сложной ситуации очень мудро, но можно спросить, почему вы не ударили сразу в сердце?

 - До последнего момента, я не хотел верить, что это вампир. Может это и глупо, но если бы я ошибся, я хотел дать Лейсси шанс поправиться после удара...

 - Что ж, понимаю. У меня... - Монах как бы замялся. - Знаете, я не хочу, что бы вы подумали, что я льщу вам, но я, правда, поражен вами. И знаете, нашему ордену нужны такие члены, и я хотел бы предложить вам вступить в наши ряды. Мы, довольно влиятельны, и богаты, можем дать нашим братьям достойную жизнь. А с вашей удачей, вы смогли бы подняться и до магистра ордена. Подумайте над моими словами, дорогой Юджин, - монах положил руку на плечо волка. Но, еще, знаете, это просто сладкая оболочка горькой пилюли...

 - Что вы имеете в виду! - Встрепенулся волк. В его сердце закрались дурные предчувствия.  А монах, глядя во встревоженные глаза волка, еле слышно, но отчетливо, произнес:

 - Я не смогу сделать лекарство для этой девушки, господин барон.

 - Что! Как!.. - На какой-то момент, волк не мог поверить в эти слова, но когда, он все же, осознал их значение, его охватил холодный ужас. Весь мир вокруг рухнул, рассыпался на осколки, исчез, выбивая почву из-под ног, превращая воздух в камень, а глаза заволокла пелена.

 - Юджин, Юджин, господин барон! – Донесся откуда-то издалека голос монаха, и волк пришел в себя.

 - Но как же, я же, вам так верил...

 - Я вас понимаю. Вы хотели верить и доверились первому попавшемуся! Но в душе де были сомнения, верно? - Монах тяжело вздохнул. - Запомните, верить и доверять стоит только себе. Мужайтесь, мой друг, мужайтесь...

 Ужас отошел, оставив Юджина, едва живого, стоять и слушать рея монаха, но на его смену пришло другое чувство. Ярость. Капля за каплей она заполняла черного волка, как пустой сосуд, и он с жадностью, алкал ее, как спасительную влагу. Она наполняла его силой, заполняла пустоту в нем, наполняя силами жить, и при этом, оставляя разум трезвым. Казалось, такое состояние было для него вполне естественно, и первое, что думал Юджин, как сломать шею этому монашку, а между тем, Акила продолжал:

 - Господин барон, послушайте меня. Я хочу, чтобы вы дали девушке одно снадобье. Оно может не подействовать, и если она станет превращаться в вампира, убьет ее.

 - Что?!

 - Но вы же должны понять. И так и так, она не жилец в этом мире. Она умрет, если не станет вампиром, или став вампиром, ваша знакомая не будет уже собой. Ее придется так же убить. Я же не изверг, какой ни будь. Я хочу дать ей легкую смерть во сне. При этом, она останется человеком. Поверьте, это самый лучший вариант.

 "Он хочет купить меня членством в ордене, и цена этому - жизнь моей самки?" - Юджин готов был уже вцепиться зубами в горло этого человека, но сдержался. Пока есть хоть какая-то надежда, он никогда не сделает так! И вдруг Юджин понял. Даже если Сесиль станет вампиром, он готов до последней капли крови защищать ее, или же отдать ей свою кровь, если она захочет. Он варг - волк тьмы, и может, это его судьба возродить древнее призвание его рода. А этот монах не доживет до завтра. Он убьет его. Скорее всего, на пути назад, а пока что...

 - У вас с собой это зелье. - Мрачно спросил волк, не глядя на Акилу.

 - Вы решились? - Спросил монах.

 -  Да. Давайте его сюда. - Юджин протянул руку.

 - Я рад, что не ошибся в вас, мой друг. - Священник достал из скрытого кармана рясы маленькую бутылочку,  поместившуюся в закрытом кулаке, и передал волку. - Жидкость без запаха и вкуса. Никто и не заметит. - и тяжело вздохнув, добавил. - Поверь все же, мне очень жаль, но ты же понимаешь, мы делаем правильно.

 - Да, а теперь, прошу, оставьте меня, учитель. Мне надо собраться с силами. - Юджин мрачно глядел в землю.

 - Не затягивай с этим, мальчик мой. - Мягко сказал отец Акила и, сжав на миг плечо волка, зашагал к столу.

 "Ну, все, ты сам подписал себе смертный приговор, святой отец - подумал Юджин, глядя в след монаху - только покинь этот дом, и выйди на большую дорогу..."

 - Юджин! - Тетка Зана появилась как не откуда, вцепившись в руку волка. - Юджин, что он тебе передал? - перепуганные глаза тетки Заны беспокойно бегали по его лицу. - Юджин?

 Юджин глядел на тетку Зану, решая, сказать ли правду, или выкрутиться общими словами, и поразмыслив, ответил:

 - Лекарства для Сесиль.

 - Лекарства? Уверен, что лекарства, а не яд? Так ведь не передают целебные зелья. Скорее бы он сам дал их Сесиль, или передал матери. Юджин?

 - Яд, тоже может быть лекарством. - Насмешливо сказал волк.

  - Да что с тобой, Юджин? - Она крепко сжала его руку. - Он дал тебе яд, отравить Сесиль? И что ты намерен делать? Хочешь дать его Сесиль?

  - Нет. Я убью его. - С мрачной усмешкой сказал черный волк, наблюдая за реакцией козы. Она, кажется, успокоилась, и вновь внимательно посмотрела на волка. Вдруг, в ее глазах отразилась печаль и жалость. Это удивило Юджина, и наверно, это отразилось на его лице.

 - Бедный мой волчонок. - Вдруг сказала она. - Что же ты перенес внутри себя, что закрылся в броню насмешки и гнева... Сегодня ночью я говорила с тобой настоящим, а сейчас, это не совсем ты. Но я знаю, что ты любишь Сесиль.

 Юджин был ошарашен словами козы, и верно, его броня с треском сыпалась с него, а на ее место приходили боль и отчаяние. Глубоко вздохнув, он твердо сказал:

 - Все равно я не отступлю. Убью его.

 - Дай мне яд.

 - Что.

 - Нет, слушай. Пойдешь к Сесиль, отдашь его Лейсси. Она отдаст мне. А я прослежу, чтоб он сам откушал своего угощения. - Тетка Зана поглядела на волка, и подмигнула. - Не падай духом. Лейсси рассказала, что вы нашли в поместье. Там, там столько всего, что не иначе найдется выход.

 - Да, главное найти нужную запись. - Кивнул волк.

 - И знаешь, ненавижу этот орден. Самый последний воришка, намного благороднее  магистра "Алой Чаши" и всех монахов вместе взятых. Но они очень влиятельны, это да. Знаешь, они мне-то жизнь испортили. Ладно. Жду от тебя посылочки.

 - А у вас хватит сил?

 - Не ты один готов защищать Сесиль. - Серьезно сказала тетушка Зана, и вприпрыжку поскакала в кухню.

Юджин поглядел на колли, которая мыла во дворике грязную посуду. Подойдя, он незаметно уронил к ее ногам склянку с ядом.

 - Лейсси, будь так добра, передай это тетушке Зане. Только тихо. Она все объяснит. Хорошо?

 Между делом, колли заинтриговано поглядела на волка, но лишь кивнув, незаметно подобрала бутылочку.

Юджин пошел к дому Сесиль, с каждым мигом ускоряя шаг, и вот он уж вбежал в спальню девушки. Тетушка Мария держала ее за руку, и они, похоже, о чем-то говорили.

 - Как ты? - Волк упал на колени у  кровати Сесиль.

 - Юджин... - Девушка улыбнулась, лаская щеку черного волка. - Я рада, что ты, наконец, вернулся. Видишь, жар прошел, но я вся такая разбитая. - И взглянув на мать, сказала: - 

Иди, отдохни, мам, теперь я в надежных лапах.

Тетка Мария, кивнув, вышла из комнаты, и волк взял в свои руки, руку девушки.

 - Холодная... - Пробормотал он, и облизал руку горячим языком. - Сесиль заулыбалась. - Голодная? Тетки таких лакомств наготовили. Язык проглотишь!

 - Нет, не хочется. А что же ты на полу. Поднимись ко мне.

Юджин сел на кровать.

 - Ты такой весь мягкий и теплый. - Проговорила девушка, проведя рукой по гриве шерсти на шее и плечах. И, поднявшись, забралась ему на колени, поджав под себя ноги. Ее спина касалась его груди, а голова лежала на его плечах. Юджин укутал ноги девушки одеялом и, обняв ее за плечи, лизнул ушко.

 - Мне так намного лучше. - Тихо и нежно сказала девушка.

 - Мне тоже. - Хмыкнул волк. Сесиль засмеялась.

 - Значит, вы убили Адикия. А я все проспала. - Сказала девушка.

 - Видеть было нечего. - Тихо ответил Юджин. - Я думал, что убиваю Лейсси. Фу, жуть.

Она подняла руку и, нащупав его белое ухо, стала ласкать его. Юджин прижмурился.

 - Хорошо, что все закончилось, верно? Теперь осталось только набраться сил. И все же, - она обняла руками его руки, - кажется, я его стала чувствовать. Он, как будто еще есть, и тянет из меня силы. Надеюсь, скоро это прекратится. Но, когда я рядом с тобой и, правда, как-то легче. Связь как будто проходит.

 - Я постараюсь всегда быть рядом. - Тихо сказал Черный Волк. - Правда, сегодня, нужно будет уйти на время. Но, надеюсь, быстро управлюсь.

 - Конечно, я же не могу привязать тебя.

 - Можешь. И я хочу. Такой маленькой штучкой. Кольцо называется.

 - Юджин... - Тихо произнесла она и, повернувшись, потянулось к его губам. Нежный поцелуй вскружил волку голову:

 - Давай, когда тебе полегчает, сбежим в город и...

 - Юджин, ты... ты серьезно?..

 - Конечно.  Будь моей самкой, несмотря ни на что! Когда я сказал, что люблю тебя, говорил, что хочу быть только с тобой, и ни с кем больше. Я не отдам тебя никому! Особенно какому-то вампиру, и где бы ты ни была, я буду с тобой и за тебя. Я хочу быть твоим самцом. Согласна ли ты?

 Сесиль обняла его, прижавшись крепко к груди волка, и закрыла глаза:

 - Юджин... Ты, правда, серьезно? Это что-то вроде предложения руки и сердца? Официальные слова?

 - И ты отказываешься?

 - Глупый... - Прошептала девушка. Ее руки скользнули на плечи волка и, вцепившись, в них, она повалила его на спину. И нависнув над лицом ошарашенного волка, касаясь его носа своим, тихо произнесла:

 - Я согласна. Раз и навсегда. - И закрыв глаза, коснулась губами его губ.

 - Волчица!.. - Выдохнул Юджин, ловко повернувшись, и теперь нависнув над девушкой, стал нежно целовать, и облизывать ее лицо, и она отвечала на его поцелуи, лаская руками его голову и уши, и через какое-то время, волк почувствовал, что в захватившей его с головой нежности, пробуждается страсть. Теперь он ощущал Сесиль как самку, и страстно желал ее.

- Юджин?.. – тихо сказала девушка, и он взглянул на нее. – Не надо сейчас ЭТО, хорошо? Я слишком слаба сейчас.

 - Хорошо… - Улыбнулся он. – С этим всегда можно потерпеть. – Он улегся рядом с ней, укутав в свои объятия, и приказал телу успокоиться. Сесиль, как щенок, сжалась в комочек, и льнула к нему всем телом. Укрывшись одеялом, они так и лежали молча. Лишь тихое дыхание девушки, крепко держащей его руку.

- Юджин?.. – Тихо позвала она.

 - Да?

 - Я тебя люблю…

Бесцеремонный стук в дверь, должен был разорвать миг, но Черный Волк не слышал ничего. В его душе, кажется, расцвел цветок счастья и нежности, а на глаза навернулись слезы. Слова Сесиль глубоко тронули его душу, ведь впервые кто-то сказал ему, что0то подобное. И это сказала именно ОНА! Его Сесиль...

 - Сесиль… - Тихо и нежно произнес он вслух.

 На пороге стояла тетка Зана, и, глядя на них, переступив с ноги на ногу, проговорила:

 - Ой, кажется я не вовремя…

 - Все в порядке. - Улыбнулась Сесиль.

 - Прости, моя дорогая. Как ты себя чувствуешь?

 - С Юджином намного лучше. - Чувствуя близкое расставание, девушка покрепче прижалась к волку.

 - Эх, какая я злодейка. - Сказала коза. - Я как раз пришла утащить у тебя, твоего черного принца. Может, сменишь его на глупую старую тетку Зану на время?

 - Что же вы на себя так наговариваете, тетушка? - Улыбнулась Сесиль. – Что ж, Юджин, возвращайся скорее, хорошо?

 - Я буду стараться, моя дорогая Сесиль! - Прошептал волк и, лизнув носик девушки, нехотя поднялся.

 - Отец Акила собирается уходить. Лейсси угостила его на дорожку теплым чаем, а я добавила и от себя приправы. Он хотел поговорить с тобой перед выходом.

 - А как же Дункан? - Спросил Юджин.

 - Он останется до утра. К вечеру обещался прийти Бажен.

 - Тогда, мне, наверно, придется немного провести нашего гостя. - Глаза волка коварно блеснули.

 - Проследить за ним точно не помешает. - Кивнула козочка. - Зайди к нам перед выходом.

 - Хорошо. - Черный волк вышел из комнаты и, пройдя по дому, оказался на улице. Во дворе его уже ждал отец Акила. От припустившего дождя, он прикрыл голову капюшоном рясы. Его фигура показалась волку зловещей, и сдержав рык, он подошел к монаху.

 - Как дела, друг мой? - спросил Акила.

 - Все в порядке, святой отец. Склянку выкинул в отхожее место.

 - Молодец, мальчик мой. Я завтра приду, и это все закончится. Мой совет, приглядеть за этой козой. Мне кажется, она замешана в убийстве своего мужа. Расскажешь, что она делала странного. Она уже много лет под подозрением, но мы не можем предъявить обвинения.

 - Хорошо.  Она мне тоже не нравится. - Кивнул Волк. Это было в целом, почти правдой, ведь только день назад, он действительно недолюбливал тетку Зану.

 - Видимо, мы с тобой чувствуем одинаково. - Юджин увидел улыбку на устах монаха. - Думаю, мы с тобой сможем вывести ее на чистую воду, и придать суду. А земли ее весьма плодородные. Думаю, ты больше заслуживаешь их, чем она. Братья нашего ордена не должны нуждаться ни в чем.

 - Вне сомнения, учитель. - Поклонился Черный Волк.

 - Тогда до завтра, мой друг. - Монах ордена "Алой чаши", зашагал к своей повозке, и Юджин, с видимым почтением, провел его. Но когда карета отъехала, на лице Юджина отразилось отвращение и презрение к этому человеку, и к себе самому, ведь рядом с ним, сам Юджин лицемерил не меньше. Тихо рыча, он зашагал в спальню Сесиль. Но, оказавшись рядом с девушкой, его раздражение, как рукой сняло, вновь его охватили нежность и беспокойство за ее судьбу. Тетка Зана тем временем умудрилась рассмешить его самку, и Сесиль весело смеялась, глядя на свою крестную.

 - А, ну что, Юджин, готов к пути?

 - Да.

 - Я с помощью Сесиль тут приготовила тебе плащ. Скроет тебя с ног до головы. Сесиль его себе на праздник призраков шила.

 - Жаль маска не пойдет. - Все еще смеясь, добавила девушка, а козочка тем временем, жестом фокусника, достала из сундука с вещами, серо зеленого цвета длинный плащ с капюшоном.

 - Вот, одеяние болотного призрака. - и передала Юджину. – Ну-ка надень.

 Волк накинул на себя плащ. Он был как раз впору. Девушке он должен был волочься по полу, наверно, в стиль образа.

 - Эй, девочка моя, ты как на него шила! Знало сердце, что такого вот самца встретит? - Засмеялась тетка Зана.

 - Судьбу не проведешь. - Ответила девушка. - А ведь тебе, верно, идет, Юджин. Дарю. Носи на здоровье.

 - Спасибо... - Растерянно ответил волк и, улыбнувшись, накинул до носа широкий капюшон, вздымая под плащом руки, и мягко переступая на лапах, медленно пошел по комнате:

 - Ууууу!.. ууууу!.. Я болотная тварь. Ууууу...

 Самочки засмеялась, и тетушка Зана захлопала в ладоши, во многом стараясь изо всех сил веселить Сесиль.

 - А теперь болотная тварь пойдет на охоту. - На лице волка было искреннее коварное выражение.

 - Возвращайся с добычей, моя любимая болотная тварь! - Весело сказала девушка, и Юджин вновь растаял.

 - Непременно! - Ответил он и, шагнув к Сесиль, укрыл ее плечи плащом, как крыльями и, склонившись, нежно поцеловал. - Я поспешу. - И все еще играя в привидение, выскочил из комнаты. Он поспешил выйти на улицу, но тут же, задумался. Как лучше идти. Пробежать через поля, и нагнать карету, или же пуститься по дороге? На полях он оставит свой явный след, а по дороге нагонять будет намного дольше, но безопаснее. Главное проследить, чтобы монах не добрался до города, было бы хорошо, если бы яд подействовал до прибытия в город. Если же нет, то придется убить его.

 Размышляя, Юджин пустился бегом по дороге, намереваясь нагнать карету, но не приближаться сильно. Хорошо бы священник не гнал быстро. Черный Волк решил напасть на отца Акилу на повороте к заброшенному имению, а пока сосредоточился на беге. Плащ, конечно, скрывал его фигуру, и защищал от дождя, но бежать в нем было не очень удобно. Подняв его полы, Юджин повязал их на талии. Так оказалось удобнее.

 Поселение было уже позади, когда Черный Волк стал нагонять карету. Она неспешно катила по дороге. Похоже, монах решил полюбоваться окрестностями. Дождь почти прошел, и лишь слегка моросил. Юджин приблизился на довольно близкое расстояние, но держался так, чтобы его не было видно, и попутно укутавшись в плащ, внимательно оглядывая дорогу.

На встречу карете ехала двухколесная повозка, какие Волк встречал в городах. Обычно ею управлял извозчик, а пассажиры сидели позади, под навесом. Кажется, она зовется "двуколка". У этой повозки, кожаный навес был больше и скрывал и извозчика. Двуколка прошла поворот на дороге и, поравнявшись с каретой, приостановилась. Ее хозяин заговорил с монахом, и потянулся к нему рукой, но вдруг, закутанная в рясу фигура, повалилась с козлов в дорожную грязь. Хозяин двуколки, на миг замер, но тут же, соскочив с повозки, кинулся к монаху. Черный Волк, тоже прибавив шагу, подбежал к карете. Возле священника склонился черный леопард. На нем был синий камзол местного покроя и белоснежные шаровары, заправленные в мягкие замшевые рыжие сапоги с золотым шитьем, сейчас были измазаны в дорожной грязи. На голове был такой же белоснежный тюрбан с серебряной брошью инкрустированной крупным сапфиром. На алом поясе кушаке была кривая сабля.

 - Он мертв. - Серьезно и спокойно поглядев на подошедшего волка золотистыми глазами, сказал леопард. - Небеса свидетели, он мертв уж, где то полчаса, или около того. Я коснулся его, думая он спит. Хотел спросить дорогу.

  - Вот как... - Юджин склонился над телом, щупая пульс монаха. - Мертв. Да. Что же, я не успел нагнать его. Видимо, последние события старик не смог перенести.

Незнакомец поднялся на ноги, и с учтивым поклоном, сказал:

 - Мое имя Харим Искатель, я давно уж не был в этих местах, но, насколько я знаю, почивший -  член ордена "Алой Чаши". Не соблаговолите сказать одинокому путнику, что тут у вас происходит?

 - Барон Юджин Маврикий. - Представился волк, вглядываясь в лицо черного леопарда. Он был уже не молод, или повидавший жизнь. Кое-где на черном меху встречались седые шерстинки. А золотистые глаза были мудры и внимательны. В движениях леопарда была хищная грация и ленивая неспешность. Он держался с достоинством, мирившимся с почтительным отношением к собеседнику. Вне сомнения перед ним был восточный дворянин и, скорее всего опасный противник. - Мы тут на вампира охотились. - Продолжал Юджин. Господин Акила, закончив с делами, возвращался назад.

  - Отец Акила... вот значит как. Жизнь полна сюрпризов. - Харим еще раз взглянул на тело.

  - Вы были знакомы?

 - В свое время я был наслышан о нем.

 - Но что вы сейчас ищите в наших местах?

 - Я ищу нескольких старых знакомых. Из человеческой расы вы не знаете случайно господ по имени Адикий и Мирон? У последнего должна быть самка по имени Мария. Они уж не молоды, и могут иметь потомство.

 - Вы тот самый леопард, у которого они работали? - Ошарашено спросил Юджин.

 - Ах, господин барон, похоже, они так же меня помнят. Вы случаем не наняли их в услужение?

 - В какой-то мере. Я снимаю у них комнату в Удидваре. Только, вот старик Адикий... - Волк вдруг неожиданно сам для себя, зарычал. - Этот негодяй и есть вампир, укусил мою самку! Он теперь мертв, в крайнем случае, я надеюсь на это. Его сожгли жидким огнем.

 Харим покачал головой:

 - Не совсем. Но, признаться, я рад, что он больше не топчет эту землю. Но это немного усложняет мое положение. Ваша самка еще жива? И как это ничтожество смело укусить НЕ Человека!

 - Моя самка - дочь Мирона и Марии. - С гордостью сказал Юджин.

 - Вот какие времена настали. - Задумчиво сказал леопард, а взгляд его затуманили воспоминания. - Нынче дворяне не чураются брать себе пару простолюдинов.

 - Покорнейше прошу простить меня, если последующие слова оскорбят вашу милость, но, мне кажется, одна потрясающая особа все еще не забыла вас, и очень тоскует за вами. - Лукаво улыбнувшись, сказал волк.

 - Как! - Пораженно вскрикнул Харим, - не уж то эта плутовка ждала меня все это время! Вот уж никогда бы не подумал, что попрыгушка Зана способна на такие подвиги! Вы же о ней говорите, дорогой мой барон?

 - Тетушка Зана, сейчас, почтенная наследница большой фермы ее содержателя. Но я клянусь честью, что даже в его объятиях она думала о вас. Я видел ее после смерти фермера, у которого она жила. Она его ни капли не любила. Я видел ее. Ни слезинки. Но, по словам Сесиль, вас она вспоминала по любому случаю на протяжении всех лет.

 - Странная привязанность странной особы. Я ведь никогда не давал ей надежду, господин барон. - В его глазах были грусть и нежность. - Но все же, вы неплохо осведомлены. Вы, наверно давно дружите с моими старыми знакомыми. Или они такие болтуны.

 - По правде сказать, никто, кроме тетки Заны не знает, что Сесиль моя самка. Но это только пока что. Ну да я и сам не столь давний гость. Обо всем, что связано с вами, мне поведали Сесиль и тетушка Зана. - На миг Юджин даже смутился.

 - Мои знакомые мудрые и осторожные особы, и не поведали бы сокровенное кому зря, господин Маврикий. - В голосе леопарда была мягкость и снисхождение. - Я был бы вам благодарен, если бы вы провели меня к дому господина Мирона.

 - Хорошо. Только не составит ли вам труда, помочь положить этого господина в его карету. Отвезем его обратно и поручим на попечение господина Дункана.

 - Время ничего не меняет... - Проговорил Харим и, подняв монаха, уложили его на мягкие сиденья.

Юджин запрыгнул на козлы, и аккуратно развернув карету,  тронулся в обратный путь. Двуколка леопарда пристроилась за ним. Дождь вновь пустился сильнее, и волк, укутавшись в плащ, спрятался под натянутый над местом возницы, козырек. Почему-то стало грустно, и острее захотелось поскорее вернуться к Сесиль.

 - И никуда от того, не деться.

   Наш дом, лишь там, где сердце.

   И все дороги мы сможем пройти,

   Если дом нас ждет впереди... -

Слова сами складывались в строки, а губы нараспев произносили их вслух.

 - Истинно так. - Юджин услышал ответ Харима.

 - Спасибо. - Ответил Черный Волк. - Надеюсь, это и верно, правда.

 И все же грусть не отступила. Сегодня не стало двух созданий, или вовсе четверых. Четыре жизни оборвались. Наверно, слишком много для одного дня. Хотя, впрочем, даже одна жизнь, это много. Слишком много, для тех, кто любил это создание. Гнев на отца Акилу с его смертью исчез. Что теперь он? Никому не нужные останки, небрежно брошенные в карете. По- настоящему никому он не нужен. Сомнительно, что кто-то будет оплакивать его. Всю жизнь, он, скорее всего, заботился только о себе, и пришел к тому, что теперь стал  именем, именем на устах, или символами букв на могильной плите. Пройдет время, и на нее никто не обратит внимания, а позже и вовсе искрошится в прах и плита. Никто не вспомнит. Так же, как и всех остальных. Как и всех остальных... Юджин знает имена десяти своих предков, не считая отца и деда. Далее же, имена в книге, или в фамильном склепе. Но он не знает их голоса, не видел их взгляда. Все ушло. Время. Время проходит, стирая из памяти имена и лица, слова и поступки. Не оставляя ничего.  С каждым поколением в вечность закатывается память о ком-то другом, а время неумолимо идет вперед. И земная жизнь кажется вспышкой искр в костре. Вспыхнув, они тут же угаснет, упадет пеплом, на горячие угли. И за это мгновение, нужно столько всего успеть!.. Сделать счастливее это мгновение, даря любовь и счастье любимым и близким, и всему миру. А мы тратим его на свары и войны, укорачивая и так короткий миг.

 - Сесиль...- Еле слышно пробормотал он, потянувшись к ней через время и расстояние. Так захотелось почувствовать ее рядом. На миг, ему показалось, что он что-то почувствовал. Но, как только он подумал об этом, тонкая ниточка связи ускользнула в неизвестность. Рассеяно волк огляделся. Они уже въезжали в поселение. Дом Мирона уж совсем рядом.

 - Сейчас наверно все в доме тетушки Заны, хотя она сама должна быть с Сесиль. - Спустившись на землю и шагая во двор, сказал Юджин. - Пошлите, я проведу вас.

Оставив двуколку, леопард пошел следом.

 - Да, все еще в другом доме. Пройдемте через задний двор. - Юджин спешил. Ему очень хотелось поскорее вернуться к Сесиль. Пройдя по дорожкам, они вышли к дому тетки Заны. Лейсси закончила с посудой и, похоже, собиралась уходить, накинув на себя дорожный плащ но, увидев волка с незнакомцем, удивленно огляделась.

 - Дядюшка Мирон все еще у стола? - спросил черный волк, входя в дом.

 - Да. - Кивнула собачка, ответив поклоном, на учтивый поклон леопарда.

 - Прошу, позови сюда тетушку Зану, а я сейчас вернусь к Сесиль.

  Колли быстро выбежала из дома, выполняя поручение.

 - Это дочь Дункана? - Тихо спросил Харим.

 - Племянница.- Кивнул волк.

 - Хорошенькая!.. - Отерши грязь с сапог следом за волком, пробормотал леопард, и они вошли в столовую. За столом царила дружеская атмосфера, лишившаяся официальности, когда уехал монах. Большой стол был прибран, и там осталось только вино и закуски. В маленьком камине горел огонь, и рядом обсыхал промокший в дождь пес Бажен. Стулья от стола были повернуты ближе к теплу огня, и все слушали пришедшего пса, но когда в двери появился леопард с Юджином, все замерли, поглядев на гостя, как на призрака. Но тут же, вскочили на ноги и, несмотря на удивление, заулыбались. Более безучастным оказался Эндрю Бандог, в прочем, как и Юджин на его месте.

 - Здравствуйте, друзья мои. - Тихим и мягким голосом сказал леопард Харим. - Вот я и вернулся. Вижу, не ожидали видеть призрака из прошлого, но сейчас, я рад вас всех вновь встретить вместе. - Он повернулся на неровный перестук копытец в коридоре. Козочка Зана неуверенными шагами вошла в комнату, и леопард, с улыбкой, протянул ей руку. Неспешно, и не уверенно, кажется, не веря самой себе, Зана коснулась руки леопарда, и тут, колени самочки, задрожав, подкосились, и козочка, потеряв сознание, чуть не рухнула на пол, если бы Харим, не подхватил ее на руки.

 - Место, скорее! - Хозяйским тоном сказал Харим, и тетка Мария выдвинула от стола пустующий стул.

Усадив в него Зану, леопард, порывшись в карманах, достал нюхательную соль, и склонился с ней над козочкой. Зана чихнув, пришла в себя, но увидев рядом со своим лицом, лицо Харима, затаила дыхание.

  - Я, правда, не сплю?.. - Проговорила она. - Ты... Вы... Правда, здесь? - Не теряя мига, она вновь вцепилась в его руку обеими руками. - Ты здесь...

 - Я здесь, во плоти, и это не сон. - Тихо сказал леопард. - Ты уже пришла в себя?

 - Да! - Вскрикнула Зана, вскочив на ноги.

 - Вот умница. Хорошая девочка.

Впервые Юджин видел, чтоб у тетки Заны перехватило дыхание от слов, а леопард, высвободившись от ее хватки, еще раз оглядел собравшихся:

 - Я вновь вернулся, у меня все же тут остались незаконченные дела, и первое, что я увидел, это смерть своего врага. Его тело лежит в карете и, наверно, вам, Дункан, нужно заняться этим дальше. Вижу, за это время вы достигли многого на своем поприще. Возможно на столько, что могли бы попытаться арестовать меня.- Колли гордо кивнул. - Но вот мой свидетель, что я не убивал отца Акилу.

 - Верно. - Кивнул Юджин.

 -  Но мой старый враг был отравлен, ядом, который он однажды хотел подмешать мне. И, кажется, я понимаю почему. Ваша дочь, мой дорогой Мирон, была укушена вампиром, и отец Акила приготовил для нее "надежное лекарство". Но, похоже, кто-то, решил, что это нужно самому врачу испить свое лекарство, правда, моя дорогая? - Леопард взглянул на козочку, и продолжал, - а потом, осталось проследить, когда "лекарство" подействует. Но тут, по пути оказался случайный прохожий, который сам затронул господина монаха. Такая удача для наших заговорщиков. Но, вот только этим незнакомцем оказался я.

  Харим оглядел собравшихся, и Юджин проследил за его взглядом. Тетка Мария ошарашено смотрела на окружающих, на лице Мирона было серьезное непроницаемое выражение. Бажен, размышляя, глядел в огонь. На лице Дункана было удивленно одобрительная мина. Его лейтенант тоже находил дельце весьма любопытным, судя по улыбочке, но в то же время, казался ошарашенным. Тетушку Зану, кажется, совсем не заботило это дело. В ее глазах все еще метались чувства восторга надежд и ожидания.

 - Мария, твой постоялец спас твою дочь. - Серьезно сказал леопард. - Я предположу, что именно ему был вручен яд, а он распорядился им по иному, может, не без чьей-то подсказки. Но ладно. Могу сказать одно. Я очень рад видеть всех вас, и не ошибся в давние времена, в выборе слуг. Но сейчас, Харим Искатель, смиренно просит вас, дать ему кров над головой. И он заплатит за это. - Леопард, грациозно, и не теряя достоинства, склонился в поклоне.

 - Вы можете жить у меня! - С жаром воскликнула Зана, схватив Харима за Руку. - Совсем бесплатно! - В жаре ее голоса была не то мольба, не то надежда.

  - И так ли уж бесплатно? - В голосе черного леопарда чувствовались игривые нотки. Козочка вдруг, выпрямилась, и серьезно глядя в золотистые глаза кота, тихо, но уверенно сказала:

  - Все что у меня есть, мой дом, или мое тело, если вы все еще считаете его интересным, и так же мое сердце, принадлежит Вам. Оставайся со мной, Харим или, уходя, убей меня. Ведь теперь я больше не вынесу разлуки с тобой. Мои друзья свидетели моих слов.

  - Зана... - Леопард растерянно посмотрел на нее. - Зана... я... я был не готов к этому. Впервые я не знаю что сказать.

  - Тогда не говори ничего, а просто обними меня! - И коза с жаром кинулась к нему на шею,  несколько мгновений черный леопард был неподвижный, но глубоко вздохнув, он нежно обнял Зану, прижав к себе. - Ты хоть знаешь кто я такой, дурочка моя?.. - Тихо произнес он.

  - Мне все равно. Будь ты хоть вампиром. Все эти годы, я думала только о тебе.

 - Зана... - Голос Харима надломился. - Зана...  - Леопард отстранил козочку от себя, и сорвал с шеи тонкий алый шарф. Под ним, так же была черная шерсть, но в одном месте шерсть поседела, и почти вся вылезла, открывая голое тело, на котором виднелись следы клыков вампира. Но раны затянулись, оставив только странные круглые шрамы. - Зана я... 

 -  Удивительно! - Проговорила тетка Мария. - Вы излечились! Значит, у моей дочери есть шанс! Харим! Помогите, и просите что хотите!

 - Кажется, я получил уже больше, чем мог надеяться.- Тихо сказал леопард. - Но теперь, пора позаботиться обо всем остальном. Дункан, берите карету и выдвигайтесь в город. Заедете в храм, скажете, что отец Акила скончался. Мария, Мирон, я хочу взглянуть на вашу дочь. Господину барону тоже стоит пойти с нами. Кстати, твоя племянница собиралась куда-то. Пусть возьмет мою Двуколку, если завтра тоже придет сюда. Мне понадобится повозка.

 - Лейсси вполне поместится в карете. - Ответил Колли.

 - Нет. Я настаиваю. Негоже молодой особе ехать вместе с мертвым монахом. А завтра, Зана, собирайся, мы едем в старое поместье, и станем там лагерем на несколько дней.

Козочка восторженно взглянула на Харима, а Юджин вставил:

  - Но позвольте, что вы там собираетесь делать?

 - Искать ответы и лекарство для молодой девушки. Но полно, пошлите, не теряем времени. Бажен, можешь быть свободным.

 - Он мой друг, и пойдет с нами в мой дом. - Тихо, но серьезно сказал Мирон.

  - Хорошо, как знаешь. - Ответил Леопард, выходя из комнаты. - Дункан, пошли к карете. Зана, скажи молодой колли о моем предложении.

 Все засуетились. Юджин не ожидая более ничего, направился к Сесиль, шагая рядом с теткой Заной. Та взяла его под руку, и волк почувствовал, что она повисла на нем всем телом.

  - Он вылечит Сесиль. Непременно, Юджин. Видишь он какой!.. Мой любимый...

 - Кажется, мы с Гестом сделали за него всю грязную работу. - Рассеянно сказал волк.

 - Ой, не ворчи, мой дорогой! - отмахнулась козочка. - Завтра мы будем там, и быстро найдем лекарство. И все будет как прежде, даже еще лучше.- Тетка Зана, как глупый козленок, влюбленно посмотрела на шагавшего впереди Харима.

 - Вы потеряли голову, тетушка. - Сурово сказал волк.

 - Дааа... - Мечтательно сказала коза. - Как когда-то в молодости...- но, посерьезнев, добавила. - Но теперь я его больше не упущу. Вот увидишь.

 - Он же вас не любит. Он никого не любит.

 - Когда-то, он меня любил. Хотя не мог позволить себе этого. Он не ты. Тогда на нем лежала ответственность за свои поступки перед своим родом. Теперь он сам себе хозяин, ты же видишь. Он изменился. Много прошел, но теперь я о нем позабочусь.

 Они пришли в дом Мирона, и вошли в спальню Сесиль. Девушка лежала на постели, а рядом с ней, держа ее за руку, прилегла Лейсси.

 - Он вернулся! Он вернулся! - Козочка радостно подскочила к девушке.

 - Да... - Тихо сказала Сесиль. - Юджин поймал большую дичь. Лейсси мне рассказала. А я ей.

 - Поверить не могу, милая моя! Теперь и ты его увидишь, и он непременно вылечит тебя, моя дорогая Сесиль! Я в этом уверенна!

 - Да... - Тихо кивнула девушка, а Юджин с тревогой заметил, что Сесиль совсем бледная стала. Не сдержав себя, волк заскулил. - Что такое? - глядя ему в глаза, спросила она.

 - Ты... Ты как?.. - Нерешительно спросил волк.

 - Когда ты рядом, мне всегда лучше.

Тем временем Лейсси поднялась, и Зана что-то говорила ей:

 - ... так что ты непременно завтра возвращайся, и мы все вместе найдем это средство!

 - Хорошо. - Отвечала колли, и склонившись к Сесиль, лизнула ее носик, и взяв ее руку, прижала к своей груди:

 - Держись, борись, хорошо?                    

 Девушка, улыбнувшись, кивнула, и Лейсси вышла из комнаты.

Юджин сел на кровать, и Сесиль протянула к нему руки. Волк помог ей подняться.  Усадив ее себе на колени, нужно целовал.

В коридоре послышались шаги, и в спальню вошел черный леопард, в сопровождении Мирона и Марии. Поклонившись Сесиль, тихо сказал:

 - Я Харим. Теперь самец Заны. Я хочу осмотреть вас, молодая леди. Позволите?

 - Хорошо.  - Кивнула девушка.

  - Можно вашу ручку? - Леопард прощупал пульс девушке, склонившись, и нежно коснувшись лица, повернул ее голову, оглядел шею и ранки от укуса,  принюхался к ее дыханию и, кивнув, сказал. - Спасибо, умница моя. Сейчас я сготовлю тебе одно лекарство, и ты его выпьешь, согласна? Оно заставит ЕГО почувствовать себя слабым, и так же вернет жизни твоему телу. Но при этом тебе может стать нехорошо.

 - Я согласна на все, только пусть Юджин будет рядом... - она с мольбой во взгляде посмотрела на родных.

 - Ну, дорогая моя, присутствие рядом волка, это тоже часть лечения. - Ответил, с грустной улыбкой сказал Харим. - Будет очень хорошо, если кто-то волчий будет рядом с тобой. Особенно Варг. Просто вампиры и волки, тут бывает по-разному, но в данном случае Вампир слабеет рядом с Юджином. Мария, советую не прогонять господина Барона от вашей дочери, даже ночью. Особенно сегодня. И теперь поставьте кипятить воду. Зана, пошли, покажу тебе состав зелья. - Леопард погладил Сесиль по голове, как котенка, и вышел из комнаты вместе с самочками и Мироном.

 - Юджин - лекарство от вампиризма. - Лукаво посмеиваясь, сказала девушка. - Принимать постоянно. Всего и сразу. - Она упала на бок, утащив за собой волка. - Вот, теперь буду исполнять предписание, мое дорогое лекарство.

Волк нежно поцеловал ее, и она ответила на поцелуй, желая еще ласк, прижимаясь к Черному Волку. Юджин не стал останавливаться.

Через пару минут в дверь спальни постучали, и на пороге появился леопард с подносом, на котором стояла маленькая, расписанная ветвистыми символами глиняная чашечка, и старинный каменный нож.

 - Господин барон, мне так же нужна ваша кровь. - Деловым, не приемлющим возражения тоном, сказал Харим и, взяв протянутую руку волка, полоснул лезвием по ладони, не защищенной шерстью. Из маленькой аккуратной раны, алая кровь смешалась с жидкостью в чаше и, перемешав их клинком, леопард подал зелье девушке. 

 - Вот, примите. Не очень вкусно, если вы не любитель крови.

 - Мне достаточно того, что это кровь Юджина. - Ответила девушка, взяв, и осушив чашку.

 - Вот умница. - С улыбкой сказал Харим, забирая чашу и поднос с ножом. - Сейчас я приду, и что-то расскажу вам. 

Он вышел, а Сесиль вновь улеглась, укутавшись в одеяло

 - Теперь я точно вампир. Напилась твоей крови. И опьянела. Уффф!.. - Сесиль засмеялась. - Странный напиток. Юджин, ты заметил, что на чашке такие же символы, как и в тех книгах. Думаю, Харим все прочитает. Вот мы и нашли хозяина этих записей.

 - Одной проблемой меньше. - Хмыкнул Черный Волк. - Я очень надеюсь, что там будет описано, как разобраться и со второй.

В комнату вновь вошел леопард, присев на кровати, а следом появилась тетка Мария, принеся поднос с чаем, поставила его на маленький столик у кровати, и подала одну из чашек Хариму, и вторую Юджину, вышла из комнаты.

 - Что-то расчувствовался старый Харим... - Сказал леопард.

 Сесиль захихикала:

 - Ой, вы говорите совсем как Зана, с тем же выражением.- Сказала она и, спохватившись, добавила. - Простите, что перебила. Ваше лекарство опьянило меня.

 - Ничего, девочка моя. - Улыбнулся Леопард. - Так вот, Зана натолкнула меня на мысль побыть для Вас сказочником. Так что сказка на ночь вам гарантирована. - Харим хмыкнул, а золотистые глаза лучились теплотой и благодушием. - Ну что ж, эта легенда пересказывается в нашем роду из поколения к поколению. - Он устроился поудобнее, поставив чашку на столик: - Давным-давно в наших местах в большом лесу упал небесный корабль, и в нем была едва живая  прекрасная, как ангел, звездная дева. Наши предки помогли небесной гостье восстановить силы, но оказалось, что она не столь божественная, как они думали сначала. Дева не смогла поправиться  без человеческой крови, ведь кровь давала ей силы жить, лучше любой пищи и снадобий. Владыка тех мест, дэв – полу демон полу зверь, убил многих людей в окрестных местах ради своей прекрасной, но кровожадной гостьи. Он настроил против себя человеческих правителей, но зато приобрел, любящую и мудрую самку. Наш род стал личной охраной владычицы леса и гор, и черные леопарды доказали свое мастерство и преданность во многих схватках, в разразившейся войне с людьми.  Та война была названа - "Война котла крови". Меж тем небесная дева родила двух детей. Самца и самочку. Они впитали в себя мудрость матери, и силу отца но, в то же время и любовь к крови. Война шла с переменным успехом, и в праздник совершеннолетия потомства, владыка Дэв попал в засаду, и был убит. Люди понесли серьезные потери, но вне сомнения, мы потеряли больше. Владычица, пробыв на земле еще семь дней, на восьмой, пропала, не оставив после себя и следа. Многие предполагают, что  она вернулась туда, откуда прибыла, оставив своим взрослым детям непростое наследство. Невероятные знания, и незаконченную войну. И они этим умело воспользовались, творя ужасные и удивительные вещи. Они отбросили нападки людей, и заставили их платить себе кровавую дань, и считали себя полными хозяевами нескольких поселений в округе. И между тем они заключили союз меж собой, став парой. Много веков прошло под их правлением, настолько много, что люди взмолились о помощи к нам, слугам и стражам правителей, ибо настолько были явны их жестокость, и беззаконие, что всколыхнули сердца и моих предков. За это время они нажили единственную дочь и наследницу, и когда ей исполнилось три лета, мы, хранители, нарушили клятву. Мы похитили наследницу, отдав ее в пещеры горных волков, глубоко, что солнечный свет не проникал туда, была скрыта наследница, и взбешенные от ярости, правители устроили кровавый террор среди нас, но это было последнее, что они смогли сделать, ведь погибли от наших рук.           Брат и сестра были мертвы, но мы скрыли их смерть от людей, и власть над ближайшими местами была в наших руках. А между тем, молодая самка подрастала, поднявшись из пещер, и в ее окружении теперь всегда были волки. Их присутствие, каким-то образом притупляло жажду крови в ее сущности, и мы заключили союз с ними. Новая владычица проявила небывалую мудрость и снисходительность ко всему вокруг. Она избрала себе в советники старейшин наших родов, и стала править подвластными ей землями. По правую руку у трона сидел волк, а по левую леопард. То было золотое время. Даже люди перестали смотреть на нас как на исконных врагов, и мы смогли, выйдя из леса спокойно жить меж ними. Но при этом наш род теперь был не только стражем правительницы, но и контролировал ее. Волки были слишком преданны ей, но мы прошли уже этот урок ранее. Шло время, и владычица, безмерно прекрасная, и безмерно одинокая в своем долголетии, избрала себе пару из рода людей. Кресла по правую и левую ее руку давно опустели, ведь теперь не находилось никого из ее подданных, кого она не видела младенцем, но волки сохранили свою преданность, а мы, невысказанную тайну, присматривать за ней. И теперь, рядом с ней восседал великий воин, человек. На свет появился их наследник.  Это дитя не обладало такой жизненной силой, как его мать, ведь человеческая кровь отца внесла изменение в его суть, и это выразилось еще в том, что, но стал дольше взрослеть. Годы детства и роста затянулись так, что когда по меркам людей ему исполнилось 16, его отец умер седым стариком. Не столь длителен век смертных. Не в силах  вынести расставания, лишь за одну единственную ночь у его кровати владычица состарилась и к восходу солнца отправилась за своим любимым. Молодой наследник приказал похоронить их в тронном зале в одном каменном саркофаге, чтобы они всегда были вместе. Затем, спустя десять лет своего правления, он исчез. За эти годы он правил мудро, и вновь поставил у своего трона, кресла старейшин. И мы в основном вели дела. К концу десятого года, всем заведовали мы, а владыка ушел с головой в древние записи, оставленные своей прародительницей, небесной девой, и еще часто бродил неузнанный по своей земле с холстами и кистями. Его больше чем мать, притягивала человеческая кровь, но он не пошел по стезе бабки и деда, воспринимая свою потребность, как прискорбную необходимость. Это бы тот, кого вы знаете под прозвищем «колдун». После исчезновения владыки, наш род неоднократно посылал охотников на его поиски, но не мы, не волки не преуспевали в этом. Тех, кто искал, а мы непрерывно продолжали поиски, стали звать «Искателями». Я – искатель, и с общими сведениями, которые иногда всплывали, я нашел его след последний след именно здесь. В том разрушенном поместье, именно там линия рода небесной девы оборвалась навсегда. Но в то же время, вампиризм, и жажда крови распространилась, как болезнь. Может, это было предсмертное проклятие владыки, или же случайное совпадение, или же он все же передал свою кровь кому-то еще. Или просто вампиры жили тут и ранее. Не знаю. Когда я прибыл сюда много лет назад, то нанял в провожатые человека, по имени Адикий. Попутно дела в городе привлекли ко мне внимание орден «Алой Чаши», ведь они считают меня последователем владыки, желающим восстановить имение и заняться его же делом. Впрочем, они в чем-то правы. Я ищу труды, над которыми мог работать Владыка, чтоб вернуть в родовую библиотеку. Мы не думаем, что  эти знания должны попасть к кому-то. В них много того, что может многих простых созданий сделать несчастными, попади они к дурному владельцу. Хотя бы, как этот орден «Кровавой чаши». За мной началась слежка и охота, когда я отказался на предложение ордена, разделить найденное, но все же, мой побег был вызван не этим. Когда я был, кажется, в двух шагах от разгадки поместья, на меня вдруг набросился мой проводник и, прокусив шею, стал сосать кровь. Я вырвался и бежал. Я знал, что это не потомок Владыки, испугавшись превращения, поспешно выехал домой. Все эти годы ушли, чтобы полностью излечиться, и учиться древним мудростям нашего рода. Я путешествовал, убивая вампиров и прочих тварей, и вот, наконец, вернулся, чтобы завершить начатое. И завтра, возможно, это случится.

 - Значит, ты знаешь, как излечить меня?.. – Спросила Сесиль.  – Юджин слышал ее тяжелое дыхание, и жар, пробегающий по ее телу. 

 - Не совсем. Мой способ тебе не подойдет. Ты же человек. Но думаю, Владыка нашел его в своих исканиях. А еще у тебя есть Юджин. Он не оставит тебя. А теперь… - Леопард провел рукой над лицом девушки, и Черный волк увидел, как глаза ее закатились, и Сесиль в беспамятстве откинулась на подушку.

 - Что ты с ней сделал?! – Зарычал Юджин.

 - Успокойся. Ее сознание спит. Сесиль ждет ужасная ночь. Лучше пусть она ничего не помнит. А теперь обними ее, и будь рядом. Это сейчас просто необходимо. 

 Взяв свою чашку, он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова, оставив Юджина в некоторой растерянности и тревоге. Вот она, Сесиль, рядом с ним, и ее обморок с каждой секундой переходил в беспокойный сон, и Юджин надеялся, он был без сновидений. Девушка тяжело дышала и, коснувшись ее лба, волк понял, что у нее поднимается температура. Юджин, было, хотел сбить жар, попросив компрессы, и уже намеревался выйти из комнаты, но вспомнил, как холодно было ее тело до этого, и решил ничего не предпринимать. Он лег рядом, укутав Сесиль своими объятиями, и сам прикрыл глаза, прислушиваясь к ее тяжелому дыханию, желая уловить любые изменения в нем. К добру или к худу, но ничего не происходило. Он слышал только ее и свое дыхание в небольшой комнате, ощущая, как усталость за сегодняшний день накатывает на него волна за волной. Этот день казался длинной в целую жизнь. Еще один день, который казался безразмерно долгим, и невыносимым. Сейчас же, после всех переживаний, появилась надежда. Но не растает ли она, с восходом солнца, как было с монахом? И что принесет новый день? Но сейчас, все же, казалось, что все в порядке. Вот она, Сесиль, живая и невредимая, в его объятьях, в одной постели. И ни ее отец, ни мать не скажут, что он должен убраться от их дочери. Он даже не мог помыслить о таком несколько дней назад, но сейчас это казалось не важным. Все казалось не важным, кроме здоровья Сесиль. Скорее бы наступило завтра, и там пришло спасение от всех горестей. Глупая надежда, но такая желанная… он вновь вслушался в их дыхания, не видя ничего, лишь ощущая Сесиль рядом с собой, чужая жизнь, чужое дыхание и сердцебиение в его руках. Чужое, и такое родное и близкое. А где-то там, вдали что-то нервно металось, цепляясь за тоненький путь, к полыхающему сгустку жизни, скрывшемуся у Юджина на груди, и как будто обожженное, отпрянув, вновь в бешенстве хваталось в бесконечной агонии, не в силах существовать без этого и не в силах вновь заполучить необходимое. И чем сильнее оно рвалось заполучить потерянное, тем сильнее приходило противодействие, и сильнее пульсировала жизнь в объятиях Юджина, наблюдавшего за всем этим, почти отрешенно, со стороны, уже казалось бесконечное количество раз. Но вдруг что-то изменилось, и дрема, в которой находился волк, истаяла. Сесиль в его руках подрагивала, и он чувствовал на себе ее горячее дыхание ставшее отрывчатым и коротким. Юджин испугался. Что-то творилось с ее телом, он не знал, но это явно не несло ничего хорошего. Ее лицо полыхало жаром, как у того, кто подхватил болотную лихорадку. Так однажды волк видел, как умер престарелый циркач, повозку которого он рисовал в одной из своих работ. «Сгорел изнутри» - грустно кивая головами, говорили его побратимы.

    - Сесиль? – Прошептал Юджин, - Сесиль, успокойся, все в порядке, моя волчица… - хотя, сейчас она скорее была похожа на дрожащую лань. – Все в порядке… - Он стал нежно гладить ее голову. Вылизывая пылающее лицо. Постепенно жар спал но, так и не проснувшись или не придя в себя, девушка, ища своими губами его губ, и страстно поцеловала его, обняв, и прижавшись к нему всем телом, и задышала совсем по-другому, и кажется, даже запах ее немного переменился. Невольно, поддавшись желанию, Юджин стал с усердием ласкать языком ее лицо и шею, распаляясь с каждой минутой, от  объятий девушки и ее дыхания и постанывания. Когда его голова спустилась ниже, к двум не укрыты шерстью грудям девушки, он стал нежно покусывать и вылизывать набухшие соки, лаская руками милые округлости, и поняв, что сгорает от страсти, остановился. Сесиль лежала на спине, обнимая его, а он был сверху. Но стоило ему остановиться, как девушка, все еще не открывая глаз, стала, склонила его голову к себе, прошептала на самое ухо:
 - Не останавливайся, возьми меня… - И страстно впилась своими губами в его губы, обнимая его и прижимая к себе, и на миг, оторвавшись от его губ, пробормотала: - Сейчас!.. Я хочу тебя!.. И двигая бедрами, стала тереться о его пах. Юджин понимал, что Сесиль сейчас, не то спит, или не совсем в сознании, но волна страсти, исходящая от ее была столь сильна, и все ее действия настолько возбудили его, что он не мог больше противиться, ни ей, ни своей страсти. Повинуясь скорее инстинкту, чем разуму, он склонился над ней, не давая своему телу всем весом придавить ее, ведь он был намного крупнее, он вошел во влажное  от выступивших соков, горячее лоно, кажется, заполнив сбою все пространство. Сесиль застонала, и он осторожно вышел но, повинуясь страсти, вновь вошел, став нежно двигаться туда и обратно, постепенно ускоряясь. Девушка, тяжело дыша, постанывала, и порой ее стоны сменялись вскриками, а ее тело отвечало ему встречными движениями. Их захватила страсть, но в какой-то миг волк понял, что Сесиль проснулась. Ее глаза смотрели осмысленно, но в них все равно читались страсть и нежность. Она потянулась к его губам, и вновь прикрыла глаза, подчиняясь желаниям тела, и Юджин с нежностью и благодарностью поцеловал ее, продолжая двигаться. Теперь он нежно целовал ее, и ласкал лицо языком, а она, обнимала его голову и спину. В какой то миг девушка, вскрикнув, откинулась на подушку, выгнувшись, и замерев, а Юджину, вдруг на голову и спину с размаха вдруг обрушилось что-то, вроде палки:

- Что ты делаешь! Негодяй! – С каждым словом, кто-то довольно больно лупил волка по спине и голове палкой: - Отпусти ее! Насильник! Предатель! Извращенец!.. –   Не слыша слов, испугавшийся за Сесиль Волк, с яростным рыком, повернулся к обидчику и, перехватил из его рук палку. Откинув от кровати, чью-то фигуру, взглянул на Сесиль. Из лона стонущей девушки катились соки. Значит, с ней все в порядке, надо думать, и ошалевший от всего вокруг, волк, занеся палку, с рыком обернулся к врагу. Но вместо напавшего убийцы, увидел сидящую на полу тетку Марию, с неподдельным ужасом уставившуюся на него. Или не на него, но в глазах женщины был ужас, не дающий ей пошевелиться. А в руке Юджина была швабра, готовая обрушиться на голову бедной женщине. Волк перевел взгляд на кровать. Сесиль в изорванной в клочья одежде, и соки девушки, почему-то смешанные с кровью, образовали пятно на простыне. Сесиль была в порядке. Кажется, она просто отходила оттого, что произошло у нее.

Бросив на пол швабру, Юджин склонился к женщине, но та судорожно вскочив, кинулась к двери, вскрикнув, угодив в руки Черного Леопарда, и тот, скрыл ее глаза ладонью.

 - Никогда не пойму матерей, - мурлыкающим голосом произнес он, - дай им даже слоновью долю снотворного, заговори заговором, но они все равно проснутся, если решат, что с их чадом что-то не в порядке. Простите, Юджин, я так старался, чтоб вам не помешали, но у меня не вышло. Сейчас я разбужу ее до конца. Мария, очень боится волков, ведь когда-то в молодости, один из них чуть не изнасиловал и не убил ее. А теперь, вы пробудили в ней воспоминания. – Леопард склонился к уху женщине, и нежно прошептал. Не бойся, Мария, это не те волки, это только Юджин, не бойся. Проснись. – Он убрал руки от глаз женщины, и Мария шагнула вперед, и пылая гневом, накинулась на склонившегося на колени, Черного волка, в гневе колотя его по голове кулаками:

 - Что ты сделал, негодяй! Насильник! Предатель! Извращенец! Так и верь вашему слову, господин барон! Бесчестная скотина!  Бессовестная тварь!.. – Юджин молча сносил побои, хотя рука у тетки Марии оказалась тяжелая. Из разбитой губы и исцарапанного, незащищенного шерстью разбитого носа текла кровь. Когда первый гнев немного поутих, и женщина устала махать кулаками, Юджин открыл глаза и, взглянув в лицо тетке Марии, громко и отчетливо сказал:

 - Матушка, я прошу руки вашей дочери. Благословите нас. – Юджин услышал, как на постели пораженно охнула Сесиль.

 - Благословить вас?! – Удары вновь посыпались на многострадальную голову волка. – Да чтоб тебя, мерзкий проходимец! Обнаглел совсем! Обесчестил мою дочь в моем же доме, а теперь, а теперь, просишь ее руки, негодяй! Да как ты смеешь, вонючий волк! Пес последний, и тот достойнее, чем ты! Клятвопреступник! Лжец! Притворщик!.. – кажется, ругань кончалась, а удары сыпались и тут, чей-то тихий голос подсказал Марии:
 - Полукровка.
 - Полукровка! - С жаром добавила она, обрушивая удары.

 - Сын собаки.

 - Сын собаки!

 - Безродной.

 - Безродной собаки! Безродный сын!

 - Убийца.

 - Грязный убийца!

 - Вампиров.

 - Мерзкий убийца, мерзких вампиров!

 - Голый.

 - Мерзкий голый волк!

 - Голый спаситель.

 - Голый лохматый спаситель!

 - Сесиль.

 -  Чертов спаситель Сесиль!

 - Без него умерла бы.

 - Умерла бы она без такого как ты! Да уж!..

 - Черви бы ее ели.

  - Ее бы черви… Стоп!..– Мария продолжала колотить Юджина, не прислушиваясь к тому, что говорит, но вдруг остановилась. – Что?!.. – Голова Юджина раскалывалась от побоев, а кровь залила всю грудь, но он, все же, разлепил один глаз. За левым плечом тетки Марии стоял Харим. Это он подсказывал слова, и теперь она взбешенным взглядом смотрела на леопарда. – Да что вы такое говорите, господин Харим! Как вы смеете! Какие черви?!

 - Могильные. – Как ни в чем не бывало, ответил тот.

 - Мою девочку, черви! Да ни в коем случае!

- А могли бы, причем уже несколько дней как могли бы.

- Свят, свят! Да что вы говорите! – Голос Марии задрожал в испуге.

 - Сесиль бы могла быть мертва уже несколько дней назад. – Вкрадчиво и тихо сказал Харим. - Лежала бы в сырой земле с осиновым колом в груди, и голова бы ее была отрублена, и уложена между ног. А изо рта бы торчал чеснок. А могильные черви все равно бы не оценили такой начинки. Какая досада для червей, правда?

 - Да вы насмехаетесь!.. – В ужасе сказала женщина.

 - Да. Ведь разве не достойна насмешки та, кто отблагодарила побоями спасителя своей дочери. – Леопард указал на избитого и едва соображающего Волка.

 - Юджин… Но он же…

 - Любит вашу дочь. – Договорил за нее Леопард.

 - Я прошу руки вашей дочери. Я намерен жениться на Сесиль. – Непослушными распухшими губами произнес Волк. – Пусть господин Харим, будет моим свидетелем, я беру ее, как свою самку. – Непривычно с подвыванием говорил Юджин и, вздохнув, сплюнул на пол кровь. – Благословите нас.

 - Ну, так что, Мария? – Серьезно спросил Харим, и добавил. – По законам нашего рода, жизнь Сесиль уж давно принадлежит Юджину, ведь он вырвал ее из лап вампира – неминуемой смерти. И вы, или же отец Сесиль взамен за дочь обязаны по случаю заплатить ему своей жизнью. Впрочем, - небрежно и насмешливо, словно благородному Хариму захотелось поговорить с навозной кучей, добавил. – Разве можно ожидать от вас, людей, простолюдинов, чести, достойной Детей Леса. Приготовь мне завтрак, Мария. Мы с Заной уезжаем на рассвете. - И развернувшись на каблуках, он зашагал к двери.  

 - Я согласна. – Сжав кулаки, произнесла, тетка Мария. – Я готова дать свое благословление на ваш союз. - В Восторге Юджин открыл оба глаза, поднявшись на ноги, и лизнул ей нос. Тетка Мария нежно отстранила его от себя. -  Как только Сесиль выздоровеет, я не буду сопротивляться вашему браку. А пока я должна позаботиться о дочери.

 - Идите, ставьте воду в котле. Я позабочусь о них обоих. – Тоном, не признающим возражений, сказал Харим и, развернувшись, подошел к кровати.

  - Но позвольте, я ее мать и женщина то, в конце концов!

 - А ты умеешь лечить укушенных вампиром, женщина? – И не слушая возможных ответов Марии, склонился к Сесиль. – Ты как себя чувствуешь, дорогая моя.

- Женщиной. – Тихо со смешком ответила Сесиль, закутанная в одеяло.

 - Причем замужней. – С улыбкой добавил Харим и, взглянув на подошедшего Юджина, спросил. - Таки на праздник и верно свидетелем берешь?

 - С удовольствием. – Хмыкнул побитый волк.

 - Как ты, Юджин? – Спросила Сесиль.

 - Чувствую себя…. Мужчиной. – Ответил волк, вспоминая человеческое слово.

 - Причем женатым.- Засмеялся Харим. – Лягте-ка рядышком. Сейчас поглядим, какой отравой вас напоить. А тебе, Сесиль, приготовлю тоже отвар. Помоешь им все там. Или попроси Юджина. – Он хитро подмигнул обеим. – Только больше чтоб несколько дней с ЭТИМ, ни-ни. Вот будь ты Сесиль волчицей, так, пожалуйста. А так пока что не стоит.

 - Я знаю, Тетка Зана как-то говорила.

 - Вот странная то коза. А она откуда знает то… - Хмыкнул леопард, ощупывая пульс девушки, внюхиваясь в ее дыхание. – Ну, ты даешь то, Сесиль. У вас в роду кто был, не знаешь? Так быстро освоиться с кровью Варга. Уметь еще надо. Знал бы, переливание сделал. – Вздохнул Харим. – Скоро приду. С лекарствами. Вкусными. Не засните. Улыбнувшись, он вышел из комнаты.

 - Он что, нас щенками считает? – Немного раздраженно фыркнул волк.

 - Нет. Он просто кот. – Улыбнулась Сесиль, Нащупав ладонь Юджина, и заключила в свою.

 - Сесиль?

 - Да?

 - Прости меня.

 - За что?

 - Я не сдержался ночью.

 - Кажется, я сама тоже хотела. И не жалею. Теперь я Твоя, верно?

 - А я только Твой.

***

Юджин проснулся, ощущая себя отдохнувшим как никогда. Рядом, в его объятиях мирно посапывала Сесиль, а в окно лился солнечный свет. Сколько же они проспали? Внутренние часы говорили, что скоро полдень. Волк повернул голову, и воспоминания о тяжелых руках тетушки Марии вместе с легкой болью вернулись к нему. Все же, зелья Харима творили чудеса. Он думал, будет все намного хуже. Юджин вновь с тревогой взглянул на девушку, и нежно коснулся ее лба губами, и улыбнулся. Жара не было. Вчерашний день сейчас казался нереальным, а ночь странным и прекрасным сном. Но он провел ее с Сесиль! Щемящее чувство нежности с головой окутало Юджина, и захотелось сильнее прижать девушку к себе, но он не посмел, не посмел нарушить ее сон. Лишь вновь придирчиво вгляделся в ее лицо, прислушиваясь, и облегченно вздохнул. Его самка просто спала, лицо было спокойным и дыхание ровным. Волк восхитился. Какая же она прекрасная. Больше всего ему хотелось, чтобы Сесиль проснулась полностью здоровой, и пусть даже вчерашняя ночь, с ее страстными объятиями тоже окажется сном, не важно, пусть бы все вернулось назад, и они, просто опьяненные крепким вином, всего лишь задремали в старой пыльной  комнате разрушенного поместья. Если бы все было именно так! Он крепко зажмурил глаза, бессознательно силясь все вернуть, а по щеке покатилась слеза.

  - Юджин?.. - Волк услышал нежный встревоженный голос девушки, и открыл глаза. Сесиль заботливо глядела на него. - Что такое? Ты плачешь?

 - Сесиль!.. - переполняемый чувствами, волк нежно прижал девушку к себе. - Как ты, моя...Та Самая, Любимая, Единственная... Как ты, Душа Моя?..

 - Я...  - Сесиль тоже прижалась к нему. - Я... не знаю. Наверно в порядке. - Прошептала она.

  - Правда?! - Восторженно переспросил он.

 - Не знаю...

 - Ты проголодалась наверно?

 - Не знаю... -  вновь ответила девушка и, видя встревоженный взгляд волка, виновато добавила, - ну может совсем немножко. - Но тут же с мольбой взглянув на Юджина, добавила. - Только не уходи, не отпускай меня, ладно? Мне страшно остаться... Страшно быть не с тобой. Сейчас так хорошо, а если ты уйдешь, я боюсь, что Он опять присосется ко мне.

 - Меньше всего на свете я хочу покидать тебя, даже на миг. Но, возможно, мне придется это сделать. - Он оглядел комнату. У кровати на столике стоял свежий огромный букет полевых цветов, и расписанный иероглифами закрытый кувшин, а рядом тазик.

 - Мы с тобой отлично поспали. Харим и Зана уж уехали.

 - Да. - Улыбнулась девушка. - Лейсси принесла просто огромный букет. А Харим свои лекарства.

 - Зря он. Наверно, они уже остыли.

 - Такие кувшинчики, наверно, надолго сохраняют тепло.

 - Сейчас проверим. - Волк сел в кровати, дотянувшись до кувшина. - И, правда, еще теплый. - В тазике так же лежала мягкая ткань - Так! Тебя велели помыть! - Провозгласил Юджин и, взяв в руки посуду, повернулся, и поставил ее у ног девушки.

 - Юджин? Ты это серьезно? - Ошарашено спросила Сесиль.

 - Ну, кажется, я вчера что-то вроде ранил тебя, верно? Я хочу сам все исправить.

Укутанная в одеяло, девушка вцепилась руками в его края:

 - Ну, так у всех человеческих самок. Это нормально. Ничего страшного. - Смущенно сказала она.

 - Я... Я хотел бы это сделать сам. - Тоже смущенно потупился волк. - Ты мне не доверяешь?

 - Нет. - Краска залила лицо девушки. - Мне как-то неловко. Но... если ты хочешь...

 - Я никогда такого не делал, мне хочется поухаживать за тобой и еще мне все интересно, а еще я не хочу, чтобы тетушка Мария касалась тебя там. - Юджин развел руками.

 - Ну... Может и правда сейчас ты лучше, чем мама. - Смущенно кивнула Сесиль.

 - Правда?! - Волк восторженно улыбнулся. - Ты мне доверяешь?

 Девушка кивнула, не поднимая глаз, а волк, вновь обняв ее, лизнул носик, и Сесиль потянулась к его губам.

 - Ну, настой то стынет. - Через какое то время, оторвавшись от ласк, сказал волк. - Во мне вновь просыпается страсть.

 Сесиль кивнула, добавив:

 - Возможно, так даже лучше...

Юджин, открыв расписанный кувшин, как следует, смочил над тазиком ткань. Сам откинул нижнюю часть одеяла, подняв повыше ночную рубашку,  нежно коснулся рукой пушка на лобке:

 - Значит, у тебя тоже есть шерсть. Но только в самых тайных местах!.. - Восторженно проговорила он.

 - Выходит, что так. - Смущаясь, улыбнулась Сесиль, а Юджин, тем временем, нежно провел тканью по половым губкам, по промежности, смывая подсохшую кровь и соки. Запах Сесиль кружил ему голову, все больше распаляя его желание, но он сдерживался и, ополоснув и выдавив ткань, вновь смочил ее, и вновь нежно прошелся поверх створок, и раскрыв их дальше, какой то миг просто оглядывал открывшееся его взгляду. И не отводя, произнес:  - Как все... красиво... Говорят, Творец первым создал самца, а потом самку, наверно, это так. В самках он исправил здесь все недоработки. Тут... Тут все так изящно... и защищено...

 Сесиль смущенно засмеялась:

 - Ну... у вас все тоже правильно и удобнее порой.

 - Не знаю... – Волк, нежно провел тканью, почувствовал дрожь девушки. Посмотрев на материю, и на нежную плоть, он решил, что тряпка слишком груба и, повинуясь, скорее желанию, чем разуму, отложил ткань в сторону. Набрав в рот травяного настоя, он склонился меж ног Сесиль.

 - Юджин! Что ты делаешь, Юджин?.. Ох!.. - Девушка вздрогнула, когда вместе с настоем язык волка, прошелся меж створок. Юджин не остановился, нежно вылизывая оставшиеся кровь и соки, ненароком касаясь клитора, и сам все больше увлекаясь, распалялся, ощущая порой дрожь и тяжелое дыхание девушки. Она шире расставила ноги, и запустила руки в гриву волка, лаская уши, и порой вцепляясь в них, направляя движения, или подаваясь на встречу его языку. Тяжело дыша, девушка, постанывала, и вскрикивала, от его странных ласк. В какой то миг, она крепко, до боли вцепившись в уши Юджина, замерла, и тут же, содрогаясь всем телом, со стоном излила из себя влагу на лицо волка. И когда потоки иссякли, девушка, глубоко дыша, закрыв глаза, откинувшись на подушку.

 - Ну вот, - облизываясь, сказал он. -  Кажется, надо начать все заново…

 - Ох, Юджин… - пробормотала она.

ГЛАВА  V. По ту сторону.

Его все же выставили за дверь. Тетка Мария появилась почти не вовремя. Они с Сесиль только успели окончить утренний туалет, как вошла тетушка, с подносом и беспрекословно заявила, что Харим велел Сесиль покушать, как проснется, а ей, матери, нужно поговорить со своей дочерью. И господину барону тоже надо поправить силы и одеться то во что-то приличное, в конце концов. И чуть ли не выпиханный за спину, волк вышел в коридор.

 - Господин, хозяин дома хотел вас видеть. – Сказала Юджину, как бы случайно крутящаяся тут, служанка Тина. Человеческая девушка прислуживала в доме, прибираясь и выполняя мелкие поручения. - Он уже ждет вас в столовой.

 - Хорошо. Иду. – Кивнул волк, шагая по коридору, и вскоре услышал голос Мирона:

 - А, господин барон. Иди-ка сюда, потолковать надо. - Дядюшка Мирон сидел за столом уставленным пищей. И указав вошедшему волку на стул возле себя, налил в стопку прозрачной мутной жидкости. – Пей!

 - Это что еще такое?.. - спросил усевшийся волк, принюхиваясь к напитку. Оттуда разило спиртом.

 - Напиток настоящих самцов.

Юджин поднес стопку к губам, и его горло обожгло огнем. Это был самогон, ужасно крепкий и дрянной, как показалось волку. Он сдержался, чтоб не закашляться, и только с силой грохнул стопку о стол.

 - Вот так. – Удовлетворенно сказал дядюшка Мирон. – А теперь говори, что там у тебя?

 - У меня?.. – Не соображая толком ничего, переспросил Юджин. – А, у меня, мне не нравится, что меня выставляют за дверь от Вашей дочери. – Ляпнул волк первое, что пришло в голову, в которую моментально ударило дурацкое пойло. – Я, знаете ли, хочу… - Юджин запнулся, вспоминая нужное людское слово. – Я хочу жениться на вашей дочери. На моей Сесиль… - нежно добавил он, и взглянул на Мирона. – Вы же не возражаете?

 - Черт возьми, волчонок, не думал, чтоб кто-то так вывалит на меня второй раз это так дурацки. Вчера моя Мария заявила, что ты изнасиловал мою дочь, и изъявил желание после этого увезти ее с собой. А этот черный кот де, оскорблял мою жену и насмехался, заставляя согласиться.

 - А, ясно. – Проговорил волк и, собравшись, внимательно взглянув на собеседника, серьезно продолжил – Господин Мирон, для меня, ваша дочь, «та самая», и я для нее не чужой охотник. Мне все равно, что она не принадлежит к нашему роду, а я к ее. И я прошу вас о благословлении для нас обоих. Смиренно надеюсь, что вы, при надобности, отпустите ее в мою стаю, или примете меня в свою. Или если мы пойдем своей тропой, то при встрече не вопьетесь своими клыками в наши горла. – Юджин встав, и случайно опрокинув стул, по волчьи, сел на пол перед хозяином дома.

 - Хо. Вот как. – Мирон опустил руку на голову волка. – Я не знаю ваших правил, но… - помявшись, он продолжил - … я даю свое согласие, и благословляю вас. Ты приложил  столько усилий для спасения Сесиль. И если вы, правда, друг друга любите, то кто я такой, чтоб противиться. Но, если вдруг, - его рука больно уцепилась в белое ухо волка, и немного склонившийся мужчина зловеще прошептал – если ты хоть раз обидишь ее, ей-ей, я живьем  сдеру с тебя шкуру и кину ее у входа, вытирать ноги. – Отпустив ухо, и похлопав ею по волчьей голове, он продолжил – а теперь встань, сынок. Поднимай стул, садись, поговорим далее.

 Пошатываясь, Юджин поднялся и, придвинув стул сел за стол. Самогон все же лишил волка координации. А между тем Мирон налил ему еще.

 - Ну-ка, сынок, выпей еще, чтоб не терять голову.  И съешь, что ни будь. Ты на мою Марию не сердись. Глупая баба. Втемяшила себе в голову, что люди только с людьми жить должны. У нее так в роду все люди. И отец ее очень за тем следил. К тому же она волков недолюбливает с некоторых пор, особенно серых. Хорошо, что ты у нас черный. Говорил так же с Заной. Она за тебя поручилась. Говорит, хорошим хозяином можешь стать. Но что ты сам дальше думаешь?

 - Вылечить Сесиль полностью, а потом посмотрим. Не думаю более не о чем. «Не загадываю» - как говорил один циркач.

 - Все это конечно хорошо, но все же, ты намерен вернуться домой к своему отцу с Сесиль?

 - Когда я вышел из дома, и уехал достаточно далеко, когда понял, что пока что могу обходиться  без семейной опеки, я понял, что вернуться ни с чем я не могу. Возможно, из-за этого я и ушел путешествие. Но теперь, вернуться домой, и привести с собой кроме своей туши, еще свою самку. Нет. Я так не могу. Я не хочу быть нахлебником Брата всю жизнь. По праву рождения он владелец всех земель отца. Отец дал мне жизнь и титул, наверно, это все. – Волк опустил глаза. – Сейчас я чувствую себя не лучше тех циркачей, с которыми провел часть пути. В последние дни я думал сделать себе имя художника, или еще что-то. Я не хотел влюбляться в Сесиль.  Я могу, или зарабатывать на жизнь росписью или, к примеру, мог вступить в орден «Алой Чаши», сложись все иначе. Отец Акила сулил мне богатства за верную службу. И, я не намерен, так же, бессовестно есть Ваш хлеб. Ни сейчас, ни потом. Еще позавчера я собирался найти в городе себе дело. А сейчас… сейчас я выгляжу как тот, кто всю жизнь мечтал удачно устроить свою судьбу через женитьбу, не взирая ни на что…

 - Честно, я так и подумал бы, услышь эту историю на улице, и если бы я не знал тебя, так как сейчас.

- Если все образумится, то я найду работу в городе. Достаточную, чтобы безбедно прокормить нас с Сесиль, не переживайте, господин Мирон. А если же… если же все пойдет не так… я продолжу свои странствия. Моих запасов на это еще достаточно… - Волк отодвинул от себя тарелку с едой. 

 - Знаешь, я слышал истории, в которых именитые особы женились на богатеньких торговках или фермершах, чтобы разбогатеть, а самки в свою очередь получали титул. И подумал,  что «Баронесса Сесиль Маврикия» звучит весьма недурно. Как думаешь? – Сказал Мирон, подвигая миску к Юджину.

 - Для меня лучше звучит Моя Единственная Сесиль. Хотя Баронесса, это тоже ничего, но она больше достойна Королевы.

  - Так, а это уже горячка молодости и влюбленности. – Засмеялся мужчина.

 - Нет, все равно, она королева. Королева моего сердца. – Улыбаясь, ответил Волк.

 - Ну что ж, тогда король отец не намерен морить голодом своего придворного барона. – Юджин ошарашено уставился на смеющегося фермера, а во взгляде читалось - «Какой это «Король» еще», но, похлопав глазами, рассмеялся, хотя и без особого удовольствия. – Ой,  да не обижайся ты на старика, сынок. – Мирон хлопнул его по плечу. – Можно же и фермеру стать королем в винных парах.

 - Может быть. Но я уж сыт, спасибо… отец. – Проговорил Волк, встав из-за стола. – Пойду, займусь своими одеждами, и подожду, пока тетушка Мария выйдет от Сесиль.

 - Не торопись, не думаю. Что Мария покинет свой «пост» так скоро. – Смеясь, добавил Мирон. - Успеешь еще и выспаться. Не думаю, что вы ночью с Сесиль спали. – Пьяно засмеялся мужчина.

 Впрочем, волк был уж на пути в свою комнату и, оказавшись в ней, уселся на кровать. У него кружилась голова. И от выпитого, и от всей этой беседы. Вот так, значит, все может быть. И случиться. И тогда пускай даже так. Лишь бы Сесиль выздоровела. В конце концов, далее они сами кузнецы своих жизней. Все можно улучшить. Были бы Желание и Возможности…

 Далее же, Юджин выпрыгнул в окно, и то, что не излилось ни ночью, ни утором ушло с выпитым за завтраком на траву сада. «Пометив территорию», волк вдохнул свежесть весеннего дня. Хмель, который вместе с организмом, продиктовал ему не столь лицеприятный поступок, стал выветриваться, и волк решил еще пройтись по саду, к тому же дорожка его, непременно должна привести его к окну Сесиль. Но, поразмыслив, он вновь влез в окно и порылся в вещах. Чистые черные штаны и белая шелковая рубаха с жабо, Синий кушак вместо ремня, вот теперь, пожалуй, можно прогуляться по саду, и «случайно заглянуть в окошко Сесиль. Впрочем, нет, надо бы довести до ума портрет Сесиль. И  потом с ним податься похвастать.

Волк открыл свою коробочку с красками, взглянув на свою работу. Бледное прекрасное лицо Сесиль с этими жуткими бусами, и потеками укусов, в окружении теней и монстров в древних развалинах. Не иначе жертва у алтаря… А ведь он видел эту работу совсем в другом свете, когда работал над ней… а сейчас, она выглядела жутким пророчеством. Пророчеством, написанным самим Юджином и странным садом колдуна. И чем больше волк глядел на нее, тем больше ужас и гнев приходили к нему. Неужели это он сам навлек на Сесиль беду, или это послужило жутким предупреждением, которому они не придали значения?.. Нет! Нет!.. так нельзя все оставлять! Волк схватился за кинжал и занес его для удара, чтобы изрезать холст клочья, но тут же остановился. Он не мог резать Сесиль. Он боялся сделать еще хуже. Опустившись на пол, он на миг задумался, но тут же встав, срезал холст, и туго скатав его, прихватив растворитель и зажженную второпях свечу, вновь выбрался из окна. Вылив весь растворитель на свернутый холст, он поджег его. Огонь постепенно охватил свернутую работу, оставляя от нее лишь пепел, падающий на землю. Художник стоял, смотрел на пламя невидящим взглядом, беззвучно вознося молитву Небесам, возможно впервые за многие годы он истово молился, громоздя невысказанные слова молитвы, обращаясь к Великому Духу, и светлым хранителям рода, и своего и Ее, и опомнился, когда огонь обжог его пальцы. Юджин помог огню полностью сжечь холст, и тщательно смешал его с землей. Все, теперь о существовании работы напоминали только его измазанные руки. Надо бы помыть и их.

Пройдясь по саду, и зачерпнув из бочки для полива дождевой воды, он ополоснул руки, и плеснул воду на лицо, невольно вспомнив, что произошло меж ними с Сесиль утром. Он даже сам не понял, как это произошло. Просто случилось вне зависимости от них самих. На это и рассчитывал плут Харим, и злиться на него не было ни желания, ни сил, а даже наоборот. Сказать спасибо нужно бы...  Юджин улыбнулся, вспоминая смущение на лице Сесиль, и то другое выражение. Ей было приятно и, казалось, большего не надо было и самому Юджину. Ему тоже было приятно. Волк опустился на землю, прижавшись воспоминанию, и нежности к Его Самке, и вдруг, сам не заметил, как слова сами складываться в строки, а строки ложились в строфу. Волк вздрогнул, и мигом понесся в дом, и заскочил в окно, схватился за карандаш. На одном дыхании на дорогую белую бумагу, купленную в лавке одного из портовых городов, легли родившиеся строки. И когда поток слов иссяк, Юджин сам удивленно смотрел на них. И прочел написанные стихи:
 
  Я помню на вид твои губы -

малые, милые, алые, робкие.

Я помню на вкус твои губы -

влажные, сочные, соленые, жаркие.

Я ощущал твои губы -

теплые, приветливые, райские, гладкие.

Вновь и вновь твои губы целуя,
раз за разом я осознал:

для нас двоих эта ночь - первая.
И ты первая, кого я познал.

С твоими губами своими играя,

Языком алые створки ласкал,

и поцелуями дрожь исторгая.
Глубже в тебя проникал…

И в стоне, страстном и глубоком,

излилась на меня ты соком…

поцелуй даровать была не в силах,

но соком своим мне лицо оросила…

Прочел, и смутился, но все же они возрождали воспоминания. И об этом, правда, лучше сказать стихами, а не рисовать. Захотелось передать их Сесиль. Как ни будь так, незаметно, не вручить, а... Подбросить! Да!

Юджин достал еще один лист бумаги, и красиво переписал строки, украшая буквы хвостиками и завитушками, но остановившись на пол пути, схватил лист, и изорвал его в клочья. Эти завитушки показались страшно пошлыми. На новом листе буквы были ровными и мягкими, без чего-то лишнего. Волк закончил, и вновь глазами пробежал по написанному. Довольно кивнул головой и, скрутив лист, повязал алой веревочкой и, накапав воска со свечи, приложил гербовую печатку. Письмо было готово, но, казалось, все равно чего-то не хватает. Художник вновь выбрался через окно в сад, и огляделся. Маленькие нежно розовые весенние цветочки, целый их букет мог бы поместиться у Юджина на ладони. Такие нежные и изящные. Склонившись, он нарвал их, и сложив листик, вставил букет за веревочку письма. Оглядел - не очень красиво, но все же лучше.

 Закончив и с этими приготовлением, Юджин зашагал к окнам комнаты Сесиль, невольно ступая все тише и тише, прислушиваясь к словам из окна.

 - Ох, Сесиль. Все же не пойму я тебя. Почему ты так поступила? Ну почему не человек, почему нелюдь? И почему именно волк? Что в нем такого?.. – Не то ворчала, не то причитала тетка Мария. – Чем тебе не угодил Анис? Такой хороший мальчик…

 - Потому, что Юджин лучше. Он такой… нежный и заботливый, и в то же время сильный и преданный. Он хороший. Не напыщенный дворянин, он простой. Он хороший, Мама. Волк он или человек. Не важно. Я вот не знаю, мне тоже хочется быть волчицей, чтоб его родители не упрекали его, как ты меня. Да, так бы было намного лучше…

 - Я не упрекаю тебя, девочка моя. Я хочу тебе только лучшего… Не то что этот похотливый зверь… Он же полез к тебе ночью, когда ты была не в себе, так ведь? Не ври маме.

 - Мы оба хотели этого. Он бы никогда не посмел сам, мама. И он был нежен… Это ты все испортила. Заставила его защищать меня, и побила еще.

 - О Небеса, девочка! Что ты несешь, я виновата! Я же тебя защищала…

 - И он тоже…

Через миг они захихикали.

 - Ох, какой у него был дурацкий вид потом. – Проговорила мать.

 - А по моему замечательный…  - тихо произнесла Сесиль.

Юджин незаметно заглянул в окно, и закинул букет прямо на колени девушке.

 - Ой... - Пробормотала Сесиль.

 - Что это еще такое. - Недовольно проговорила тетка Мария. - Кто же садовые цветы рвет! - Женщина собралась выглянуть в окно, но Юджин уж скрылся за углом дома, прислушиваясь.

- Эй! А, ладно... - Похоже, мать Сесиль уж скрылась в окне и, убедившись в том, волк, подгоняемый любопытством, вновь прокрался к окну.

 - ... Вот, зарделась вся, цветы рассыпала все, что там у тебя? Дай посмотрю. - Говорила тетка Мария.

 - Нет. - Ответила Сесиль, и волчьи уши услышали тихий звук смятой бумаги - девушка прижала послание к груди.

 - Ох уж мне эти секреты. - Фыркнула Мария, но по голосу было слышно, что она улыбается. - Ладно, отложи свою бумажку, и давай, покушай, я ведь от тебя так не отстану. А потом приведем тут все в порядок. И скажи своему "черному дурню", чтоб он садовые цветы не дергал...

Что ж, «Перемывать кости лучше издали» - так говорила ему одна молодая графиня лисичка, в обществе которой, его братец Левер, часто проводил время. И послушавшись, сей мудрой присказки, волк тихонько отступил назад. Его кости были уже отдраены до бела, хотя не факт, что тетушка Мария еще не наведет на них блеск. А Сесиль, кажется, хорошо себя чувствовала. Тетушка Мария все же умница, накормит Сесиль. Волк был рад этому, и готов любить весь мир. Все случившееся очень подняло настроение волка. Настолько, что он решил натянуть новый холст и порисовать немного.
  Почти не потратив времени на подготовку холста, он устроился у самого забора и принялся за работу. На небольшом холсте стал возникать домик, утопающий в пробуждающемся весеннем саду. Который раз уж, денек выдался пасмурный и ветреный, впрочем, Юджин как раз любил такие виды. А закатное солнце, порой проглядывающее среди укрытого тучами неба, только придавало своей волшебной величественности, еще большее привнося в картину того невероятного оттенка тайны, которую пытался показать художник. Под кистью Юджина порывы ветра шевелили облачавшиеся в листья, деревья, завивая дымок из каминной трубы, а солнце золотило крышу и верхи деревьев, пронизывая своими последними лучами кутающийся в вечерние сумерки сад. Отрывистые быстрые мазки, и кажущаяся безумной спешка волка, кажется, привлекла внимание проходящего по улице прохожего и, подойдя, он остановился у заборчика, глядя на работу художника. Волк, почувствовав на себе чужой взгляд, обернулся, и узнал в прохожем рогатого господина Лукрума. Мрачное, и в то же время торжественное одеяние этого господина как нельзя лучше вязалось к царившей в воздухе атмосфере, и волк невольно залюбовался этим симпатичным, и в то же время жутковатым человеком.

  - О! Как великолепно! – Все еще находясь в раже, проговорил Волк. – Господин Лукрум, не хотите ли заказать портрет в полный рост в вечернем сумраке, или же пейзаж с вашим участием?

  - Я польщен, господин барон, - с поклоном сказал Лукрум. – Очень неплохая идея. К тому же, теперь я стал полноправным хозяином поместья, старка Адикия. Почему бы и не побаловать себя такой милой безделицей, как портрет, в честь этого события.

 - Совершенно верно! Примите мои поздравления!

 - Спасибо, господин Юджин. Как раз сегодня закончил все бумажные дела. Но, признаться, эта радость была омрачена дурными событиями. Я как раз застал на улице карету, моего хорошего друга, отца Акилы. И атаман Дункан рассказал о случившемся. Я только что из новой часовни, где покоится теперь мой добрый друг. Какая жалость, подвалы часовни еще не отделаны, а уже, не успев родиться, приняли свой скорбный крест. Настоятель ордена велел назвать часовню в честь почившего святого отца. Отец Акила был великим человеком. Одним из добрейших людей своего времени.

  - Мир душе его… - склонив голову, проговорил волк.

  - Вы были с ним в последние его часы, так сказал господин Дункан. Как он умер, не знаете?

 - Я, правда, решил нагнать его. Задать пару вопросов, но, увы, опоздал. Святой отец был уж мертв. Какая досада, право же… - Юджин скорчил грустную мину. Сейчас ему, правда, было жаль старого негодяя, который, возможно и не лукавил, говоря с волком.

  - Что ж, говорят, он не мучился. У старика, правда было слабое и доброе сердце. Не думаю, что предположения его коллег об отравлении правдиво.

 - Об отравлении?! – Встрепенулся Юджин. – Какой ужас.

 - Да. Правда. – Все члены ордена носят с собой смертельный яд. Он действует  довольно быстро и эффективно как на простых смертных, так и на некоторых тварей. Это пошло с тех времен, когда орден во всю боролся с нечистью. И всякий член имел шансы заразиться, тогда этот человек принимал яд, и тихо и спокойно умирал сам. Эта склянка с ядом и символизировала принятие в орден. Алая Чаша – ритуальный сосуд, из которой с помпой выпивал яд обреченный. Так же эту чашу подносили отступникам. Но вот на теле отца Адикия не обнаружили этого яда. – Лукрум внимательно глядел на своего собеседника.

 - Ого… Вот как… Значит, все подумали что господина Адикия отравили этим ядом? Или он сам выпил его. Но кто мог знать об этом? То есть, кто знал, что яд был с ним?

 -  Ну, некоторые знают, что носят за собой священники «Алой Чаши». – Проговорил Лукрум.

 - Но не уж то вы думаете, что кто-то украл яд, и опоил несчастного им? Это просто невозможно.

 - Я тоже так думаю, если только, отец Акила сам не передал яд кому-то.

 - Но зачем?

 - Как дела у дочери господина Мирона. Как она?

 - Немного лучше. Но, черт возьми! Что вы имеете в виду?

 - Он мог дать яд ей. Чтобы не допустить обращения ее в вампира. Это тоже практика ордена.

 - Небеса… - Прохрипел волк, и осел на землю.

 - Вы удивленны?

 - Нет. Пожалуй, это естественно. – Тихо ответил Юджин. – Оказать честь, и умереть не оскверненным. Для жреца «Алой Чаши», наверно такой поступок равен снисхождению к жертве вампира?

 - Да, пожалуй. – Как-то странно улыбнулся Лукрум. – Но, в общем, слышал, что на зараженных это порой действует, как лекарство. Старик к старости слаб стал, и не столь жестокосерд как в былые годы. Ему пришлось собственноручно отравить свою любовницу. Между прочим, мою сестру, увлекшуюся темным искусством… - Она, свихнувшись, меня чуть не убила. Если бы не поспел Акила. С тех пор его это подкосило. - Он мотнул головой. – В общем ладно. Дурная история. Надо бы навестить теперь моего нового соседа, старину  Мирона, позвольте. – Лукрум вошел в калитку и неспешно зашагал по дорожке к дому.

 - Постойте! Так что вы думаете, про отца Адикия? – все так же сидя на земле, спросил волк.

  - Наверно старик дал таки яд девушке, и может, из-за этого его сердце не выдержало. Или не дал. А на обратном пути принял сам яд, понимая, что не справился с миссией. Он такой. -  Пожал плечами Лукрум. – Теперь ничего не поделаешь. – И зашагал дальше.

 Юджин встал, пройдясь туда – сюда по двору. Странно все. Значит, тайный план оказался не столь и тайным, если все раскусили в первый миг. И хорошо, что, никто не знает всех действующих лиц. И пока что никто никого не обвиняет. Хотя теперь при мысли об ордене «Алой чаши» становилось еще более неуютно. Кажется, теперь они заимели очень опасных врагов. Пускай и не явных. И неизвестно, не заявится ли кто-то еще из «Алой Чаши», проверить, как поживает Сесиль. Что очень возможно. Да. Теперь еще более, нужно чтоб Сесиль, как можно скорее выздоровела. Тогда  можно предположить, что яд таки был дан и подействовал как лекарство. – Юджин тяжело вздохнул. Ни одна смерть, ни одно убийство, похоже, не решает проблем полностью. Волк взглянул на свою работу. Не совсем закончена, но на улице было уж достаточно темно, чтобы оставить последние мазки на потом. Аккуратно собрав все, он поглядел на огни дома. Мысль о том, что стоит поскорее перебраться отсюда, когда все утрясется, пришла в голову и настойчиво не хотела уходить. Им с Сесиль теперь, правда, могло быть опасно оставаться в этих местах.

  Вдали послышался топот копыт, и волк вздрогнул. Всадник быстро приближался, и Юджин вскоре разглядел коня Харима, и фигуру в шляпе, закутанную в черный плащ. Гест. Волк улыбнулся. Появление кота подняло ему настроение, и сердце с надеждой затрепетало. Не уж то они отыскали способ, так быстро! Это было бы здорово!

Конь приблизился, и кот, с ходу, соскочил на землю. Из-под широкополой шляпы была видна улыбка.

  - Заждались уж наверно. – Весело сказал он.

  - Не представляешь, как заждались! – Счастливо ответил Юджин. – Правда? Все оказалось так просто?!

 - Не совсем. – Тише ответил кот. – Все еще только начинается. Способ довольно простой, но и довольно сложный. Харим мя научил. – Держа коня под уздцы, Гест вошел во двор и, закрыв калитку, стреножил коня. – Пошли, расскажу по дороге.

Юджин прихватил свои инструменты, и они пошли к дому.

 - Нужно воссоединиться с Сесиль на ином плане и просто отцепить ее от вампира, если получится, убив его. Главное перво-наперво именно воссоединиться с ее душой. Не переживай, что на мя так косишься, ничего пошлого.

 - Нет, не то. Пошли со мной. – Тихо проговорил Юджин, ведя кота в сад. – У нас сейчас как раз Лукрум. В гости пришел. Не нужно афишировать твой приход. Дядюшка Мирон, как раз наверно его напоить пытается, как всегда. Не будем им мешать. Все теперь довольно запутано. – они тихо прошли у стены дома остановившись у окна комнаты Сесиль, в которой горело несколько свечей. – Тетушка, мя тут со знахарем! – Восторженно прошептал волк, забираясь в окно.

 - Хорошо, что вы пришли. – Тихо и грустно ответила женщина. – Сесиль, что-то опять нехорошо. Заснула даже.

 - Не переживайте, матушка. Сейчас поглядим. – Так же тихо ответил Гест, оказавшись в комнате, и склонившись к лежащей на постели девушке, добавил. – Пока не все так плохо. У вас есть низкий стульчик? и было бы хорошо, будь он удобным. Нужно поставить его у кровати. А еще прихватите чашу для вина. И… где те красные бусы Сесиль. Они тоже пригодятся

 - Хорошо. Сейчас. – Покорно сказала женщина, поднявшись с кровати, и подав с сундука алые бусы, подарок Аниса, которые так невзлюбил Юджин. – Сейчас принесу все остальное. – Тетка Мария вышла из комнаты.

 - Бусы, именно красные нужны. Сказано, нужен красный камень, он будет аркой, через которые должны пройти обе души, и сплестись в единую нить. Удары пульса соединить в унисон и по общему пути через видение пройти. Сложно объяснить словами. В общем, все сам увидишь. Как раз то вино пригодилось. – Говорил кот, достав из полы плаща бутылку вина, и необычайно толстую курильную палочку из благовоний.

 - Вот держите. – Сказала вернувшаяся тетка Мария, ставя на пол у кровати маленький стульчик без спинки, но зато с мягкой подушечкой, и так же серебряную чашу.

  - Спасибо, матушка. А теперь можешь идти. Не думаю, что вы тут будете полезны. Да и вам лишнего страху не нужно, верно?

 - Да уж. Пойду за мироном прибираться. Он вообще разошелся сегодня. Благо, своего гостя выпроваживает уж. – Фыркнула женщина.

 - Спасибо, матушка. Будем надеяться, у нас все получится. – Мягко сказал кот, наливая пол чаши вина, и склоняясь над Сесиль. – Вот, выпей, дорогая моя. – Так же нежно пробормотал он, вливая девушке в рот вино. И только сейчас волк понял, как все плохо. Сесиль, почти не отвечала на какие либо действия, находясь в обморочном состоянии.

Кот сам выпил оставшуюся четверть чаши вина и, скинув шляпу и плащ, уселся у кровати, раскурив благовония в чаше, и взяв руку девушки, стал сосредоточенно прислушиваться к ее пульсу. Во второй руке были бусы, которыми он мерно выстукивал пульс по чаше с благовонной палочкой, голубоватый нежно ароматный дымок которой, мерно поднимаясь вверх, дрожал, от ударов бус, выверчивая замысловатые узоры в воздухе.

 - Закрой окно, Юджин. – Попросил кот. Волк закрыл окно, устроившись там же на полу. – Спасибо. – Сказал Гест. Сесиль чувствует себя намного увереннее рядом с тобой, поэтому оставайся. Только не бойся. Впрочем, все равно бояться нечего. Так, ерунда, какая то. – Кот с улыбкой подмигнул, левым глазом, и Юджину показалось, что глаз этот, кажется, отличается оттого, что был миг назад.

  Какое то время Гест только мерно постукивал бусами по чаше, невидящим взором глядя на девушку, но потом вдруг, гортанным мурчащим голосом, затянул какую-то повторяющуюся столь же мерно безсловную нелепицу, а благовонный дымок, поднимаясь вверх, все больше подрагивал, заполняя комнату, выписывая в воздухе мягкие спирали и овалы. И порой, Юджин мог поклясться, что видел в этих овалах символы буквы песенки.

 Вдруг, напряжение повисло в воздухе и что-то с треском разбилось. Юджин вздрогнул, выходя из оцепенения, увидев Геста, глубокомысленно смотрящего на лишившиеся, одного алого шарика, бусы. Недовольно фыркнув, кот вновь продолжил постукивание и пение. Но не прошло и минуты, как очередная бусинка с треском рассыпалась в прах. И вновь все повторялось сначала. Мерные удары, и пение, но проходило в лучшем случае несколько минут и очередной раз треск, кажется, разрывал воздух на части. Волк видел, как кот оскалился но, вздохнув, продолжал. Профиль Геста скрывалась от взгляда Юджина в дымке благовонных курений, довольно густо окутывавших его, и может по этому, впавшему в полудрему волку, теперь казалось, что его знакомый больше напоминает то создание, на собранной вместе с Сесиль, картине. С ушами кисточками, одноглазой рысьей мордой с хищным, и в то же время забавным оскалом. Сидящее в дымке существо в очередной раз запело странную песню, и волк, невольно встал вторить ей, наблюдая нарисованные из голубоватой дымки арочные врата, через которые стремилась подрагивающая нить, и к которой, оплетая и сливаясь, стремилась еще одна. Но как только, казалось, слившись воедино, они приблизились ворот, раздался треск, и видение, плывшее над ними в слащавом тумане истаяло, теряя очертания и формы.

 Голова Геста упала на кровать и, уткнувшись в одеяло, кот зло зарычал, с силой отбросив, пустую ниточку, на которой были некогда нанизаны бусины.

 - Не могу. – Прорычал он. – Не пускает… - Кот замолчал.

Юджин тоже не находил слов, пока, вдруг, не прислушался к доносившимся из-за закрытой двери рыданиям, и вскочив на ноги выскочил из комнаты в коридор и далее.

В столовой, сидя на лавке, и закрыв лицо руками рыдала тетка Мария и рядом с ней стоящая служанка, а рядом с ними за столом сидел дядюшка Мирон, казалось, задремавший от выпитого. Но тут он нехотя понял, что хозяин дома вовсе не спит.  А если и спит, то очень крепко. Слишком крепко. Еще одно подозрение змеей закралось в душу.

 - Лукрум!.. – Прорычал волк. – Меррзавец!

На пороге бесшумно возник Гест, и тихо подошел к волку:

 - Значит…

 - Отравлен. Этим чертовым рогатым негодяем! Не иначе, как он отомстил за смерть Акилы. – Волк  зарычал, схватившись за голову, и сам уселся на лавку. – Что же делать! Как поступить теперь!

 Гест подошел к безутешно рыдающей Марии и, склонившись к ней, нежно заговорил:

 - Простите, но не время плакать. Сейчас нужно позаботиться о Вашем муже и дочери. Для дядюшки Мирона опасно оставаться без должных ритуалов, когда вампир рядом, а Сесиль так же опасно теперь соседство отца. Нужно непременно начать действовать. А слезам найдется другое время. Поторопитесь, поторопитесь, моя дорогая. Каждая минута дорога!..

 Вдруг тетка Мария, сквозь слезы взглянула на Геста с неверием и надеждой:

 - Значит?..

 - Вот еще - «Навсегда». Придумали тоже мне. – Улыбнулся кот. – Вас ждут дела и нечего пока придаваться унынию.

 - Да, нужно немедленно отыскать Бажена. Но Мирон…

 - Не беспокойтесь, я побуду тут.

 - Хорошо. Тина, немедленно собираемся! Пошли! – Тетушка Мария вскочила с места, и засуетилась, накинув первую попавшуюся одежду, и потащив за собой служанку, вышла из дому.

 - А она сильная. – Тихо сказал Юджин.

 - Да. – Грустно улыбнулся кот, собирая все со стола. – У нее просто теперь нет выбора. Пока что… - И сложив тарелки на кучу, добавил. – Думаю, нужно, что бы ты вернулся к Сесиль. Харим говорил, чтоб она как можно больше была с тобой. Чуть позже поможешь нам с дядюшкой Мироном.

 - Да, хорошо. – Юджин зашагал в комнату Сесиль и улегся рядом с ней, крепко обняв. Девушка впала в беспамятство, но он четко слышал ее дыхание. И в комнате все еще пахло благовониями от затушенной палочки. Тут же у окна стояли его работа и краски, так и не отнесенные в свою комнату.

 - Знаешь Сесиль, я сегодня нарисовал замечательную вещь. Ну, почти нарисовал. – Поправился волк. – Я хочу, чтобы ты завтра непременно посмотрела на нее. А еще, прости, я сжег ту работу. Из поместья. Да она все равно неудачная, верно ведь. Я нарисую тебя в нашем саду. Непременно, этой весной. А еще, себя рядом. Правда, по памяти. Разве что мы найдем большое зеркало. Я буду рисовать, а ты мне подсказывать, похож ли я на себя или нет. А пока, мне так хочется спать! а еще нужно помочь Гесту. А ты, видать, вредина, да? Не пускала Геста. А он старался. Пел тут, свою дурацкую песенку. Давай, в следующий раз, чтоб непременно помогла, хорошо? – Волк зевнул, погружаясь в дрему, и даже не особо помнил, как помог коту устроить поудобнее дядюшку Мирона и вновь устроился рядом с Сесиль.

 К утру, девушка так и не пришла в сознание, и ее дыхание и пульс значительно ослабли. Юджин очень  разволновался, и вышел лишь на миг провести до порога процессию, пришедшую проводить дядюшку Мирона в последний путь. Собралось много народа. Почти вся деревня, и некоторые жители города, узнавшие о случившемся. Гест тоже отправился в поместье колдуна, сообщить обо всем Зане и остальным, и дав шанс успеть попрощаться. К общей процессии присоединился и Лукрум и, увидев злобный взгляд волка, только пожал плечами. «Что ж, так вышло», кажется, говорил он.

Но сейчас все затихло и дом, некогда казавшийся Юджину радушным и полным жизни, опустел и затих. Серый коридор и завешенные чем придется стекла и зеркала, пустой стол и стулья, и воздух, еще хранивший отпечатки дыхания отголоски скорбных вздохов и рыданий, тихих невнятных слов. Все это наводило уныние и некоторый страх. К тому же, Сесиль, бледная и неподвижная, совсем как мертвая лежала в своей постели. Юджин вздрогнул, не слыша ее дыхания, и грудь, казалось, вовсе не вздымалась, под кутавшим ее одеялом.

 - Сесиль! Сесиль, ты это что устроила! Не пугай меня так!.. - Волк склонился к ее лицу, и лишь с трудом его обоняние, не доступное людям уловило дыхание девушки. – Не умирай, слышишь!.. – На глаза, вновь навернулись слезы, но, глубоко вздохнув, он забегал глазами по комнате.

 - Надо что-то делать, надо что-то делать…. – Забормотал он, увидел чашу с благовонной палочкой и бутылку вина «прозрения». – Что ж, Слушай сюда, Сесиль. Теперь тебе придется послушать от меня ту дурацкую песенку Геста. Непременно услышь ее, и проснись. Хорошо?  Так. Но бус то нет. Красный камень. Красный камень – нужно найти… Ах, вот! – Юджин вскочил и достал из своей коробочки кисть  алым рубином, принесенную из поместья. Кажется, у него был всего один шанс. Ведь камень всего один. Но зато какой. Волк нервно улыбнулся, закрывая окна и двери, зажег свечи и налив прямо в чашу с благовонной палочкой вина, и разделив выпитое с Сесиль, опьянев, уселся на стульчик у кровати, и взял руку девушки, пытаясь с трудом нащупать пульс. Пьяная одурь и густой дымок благовония застилали все вокруг, размывая границы и очертания, и даже пульс теперь казался не невнятными толчками, а вспыхивающей слабой искоркой под его пальцем Рука с кистью дернулась, выстукивая этот ритм по серебряной чаше, неспешно, сливаясь с его ритмом дыхания и всполохов в его груди. Мерные вспышки сияния сливались в унисон с движением алого огонька, и откуда-то издали донесся гортанный с рыком голос, показавшийся чужим, или же все же его. Голос в унисон движению напевал невнятные слова монотонной песни, отличающейся от песни Геста, но все же Юджин знал незаменимой и правильной сейчас. А алый огонек мерно двигался туда, сюда, вверх, вниз, заставляя сияния всполохами следовать его ритму, и в какой то миг больше не было ничего кроме этого сияния, и алого огонька, манящего и зовущего к себе. Юджин невольно потянулся к нему навстречу, ощущая рядом с собой, еще, что-то очень слабое и очень нежное и желанное. И казалось, слившись с этим, он устремился к алому огню, заполнявшему все кругом, тянувшему в свою глубину. Еще мгновение, и яркая вспышка затмила все вокруг.

  Когда он смог что-то осознавать то понял, что находится среди прозрачного сияющего серого ничто. Не было ни права, ни лева, ни низа, ни верха, ни земли, ни неба, лишь сияющее ничто окружало его.  Воспоминания с трудом возвращались, и Юджин вспомнил, что был в комнате, в комнате дома, дома дядюшки Мирона, и он понял, что теперь находится в комнате, сотканной из призрачного сияния, были стены и двери, и в них видны другие комнаты. Но все это казалось таким же серым, невесомым и прозрачным. Юджин подался вперед, чтобы проверить, и прошел сквозь стену, не оказавшую никакого сопротивления, и оказался в коридоре. Там впереди должна быть столовая, и она, правда, там была. Призрачный стол был накрыт такой же призрачной едой. А там далее должен быть сад. Не уж то такой же ненастоящий? Нет, где-то должно быть что-то более реальное, чем тут. «Живое», что ли. Будь тут дядюшка Мирон, он бы подивился, такому пьяному бреду. Вдруг Юджин различил прошедшее сквозь стену смутно знакомое лицо, и вскоре очертилась человеческая фигура.

 - Ну что, сынок, ты так и будешь торчать тут. Среди этой серой мерзости. – Послышался знакомый голос.

 - Дядюшка Мирон? Это вы?

 Пьяный смех наполнил пространство:

 - Кто же еще. Не твоя же прабабка!..

 - Но, откуда вы взялись тут? Вы же… мертвы.

 - Мертв. Хе! Сам то ты, чай, думаешь жив? Хе-хе! Ты мало того, что меня позвал, а теперь еще удивляешься. И вообще, топчешься тут на пороге.

 - Стоп. Я мертв? Не может же быть!

 - Ой, умора, глупый волчонок. – Засмеялся Мирон. – Ты не мертв, пожалуй, а скорее не совсем жив. А я не жив, но не совсем мертв. Понял теперь? Ты вообще помнишь, зачем сюда пришел? Я сейчас как бы занят. У меня там, плакальщицы, цветы музыка. Знаешь, а это очень забавно, оказывается. Не хочу пропустить такой концерт.

 - Я, пришел за Сесиль. – Твердо сказал волк. – Где она?

 - Ну вот, вспомнил, наконец. Как ты за моей дочерью заботишься, зятек! Ай, ай, нехорошо. Посмотри себе под ноги.

 Волк взглянул. От него, через серое ничто тянулась еле заметная сияющая ниточка.

 - Если эта ниточка исчезнет, то Сесиль больше нет в мире живых. Да и вообще ее может просто не стать, если Адикий поглотит ее целиком. Поспеши!

 - Да, но как мне идти? Как выбраться от сюда?

 - Пока что это место отражает тебя, в какой то мере, но если ты захочешь двинуться, то он изменится вместе с тобой, пока не выйдет за твои границы, и ты не попадешь в срединный мир. Там ты и найдешь мою дочь. Поспеши, не то я откушу тебе голову!.. – Дядюшка Мирон рассмеялся, и когда смех стих, старого фермера тоже не стало.

 Юджин огляделся. Значит, дом е имел никакого значения, нужно было как-то выбираться. Хотя, все-таки, через дверь было привычнее.

 - Там за дверью, непременно цветной мир, а не это ничто. – Волк поспешил на улицу, через призрачный дом и, попытавшись зажмуриться, выбежал в сад. В грудь ему, тысячами маленьких порывов ударил ветер, и опрокинул на землю. Волк открыл глаза. Да, он правда вышел в сад. В странный, сотканный из ярких красок, весенний сад такой же неправдоподобный, как и дом, но вполне ощутимый и осязаемый. Листья зеленели, через нависшие в небе тучи пробивались лучи света сияющие и теплые, казалось, их можно было коснуться. И ветер, сотканный из мельчайших движений, теперь легонько поддел волка, помогая встать.

 - Ничего себе дружеское приветствие у тебя, дружок. – Юджин нежно поласкал ветер, кружащийся по саду, как живое существо, и огляделся. – Он был верно, в саду, а вдали виднелся дом. – Значит теперь, то моя картина, так? Что ж, в крайнем случае, тут светло и есть цвет. Но теперь пора идти. Туда, за ворота по дороге, куда ведет след. – Волк обернулся за спину, и увидел, такой же рисованный заборчик, и размытый цветами мир за ним. Сияющая ниточка убегала вперед, сколько хватало взгляда. Юджину показалось, что она тянется через поле по дорожке и где-то там сворачивает на тракт, ведущий к городу или к поместью колдуна.

 - Ну да. Куда же еще. – Серьезно кивнул волк. – Пора в дорогу. - Он придирчиво оглядел себя, обнаружив в руке ту самую кисть с алмазом. – Ну, вроде не безоружный. – Открыв ворота, он вышел в неизвестность.

 Неясные размытые краски стаи более ощутимы, как будто кто-то подкорректировал контраст или надел очки. Теперь волка окружала вполне знакомая тропа, а еще, он мог двигаться по ней, минуя расстояния и места. Ужасно обрадованный, он поспешил по ней, следуя призрачной алой ниточкой, теперь похожей на кровавый след. Места вокруг все больше и больше выглядели натурально, и лишь слегка волк замечал мазки кисти. То там, на зеленом кустике с яркими ягодами, то на заборе, где сидела яркая нарисованная бабочка. Казалось, каски украшают и веселят мир кругом.

Но вот поселение осталось позади, теперь отовсюду тянулись поля. Неожиданно перед ним возник огромный темный силуэт, и волк отшатнулся в сторону. Мрачный темный сгусток повернулся к нему, и Юджин разглядел перед собой высокого мощного бычка в крестьянских одеждах. Не смотря на грозный вид, на его лице была озабоченность и огорчение.

 - Хо! Вы откуда взялись, господин хороший? – Рассеяно проговорил он. – На этом дурацком клочке земли никого не встретишь. И вообще, заблудился я на своем поле, представляете! – В досаде он ударил копытом о землю,  и развел ручищами, готовыми сгибать дубы. – Но, если вы тут, не встречали случайно козочку. Такую милую кокетку. Заной звать. Мне давно пора, куда то идти, я знаю, но не могу пойти, не попрощавшись с ней. Я перестал  ее ощущать, знаете ли. Сначала это еще было, а теперь нет. – Бык удрученно покачал головой.

 - Вы Сакриф, правильно? – Волк внимательно взглянул на бычка. Тот кивнул.

 - Да, Сакриф. Так вы знаете, где Зана?
 - Она уехала, в общем, поэтому вы ее не чувствуете рядом. Но… вы писать умеете?

 - Да, не особо хорошо конечно, но для того чтобы написать список товаров подсчитать количество зерна и прочее, достаточно.

  - Я, возможно, скоро буду в тех местах, где она живет. Напишите ей письмо, и со спокойной душой отправляйтесь по делам. Вы ведь насовсем уезжаете тоже?

 - Да. Мне, кажется, насовсем пора.

 - Тогда не теряйте времени. Я подожду.

 - А у Вас случайно карандаша и листка бумаги нет?

  - Эмм… - У меня есть кисть, но карандаш… - Юджин растеряно махнул кисточкой, и к его ногам упал замусоленный, но вполне пишущий карандаш. – Да… - От неожиданности проговорил волк и, улыбнувшись, добавил. – И шикарный лист бумаги! – Белоснежный лист шикарной гербовой бумаги с его стола дома.

 - Ой, это же мой карандаш. Надо же, наверно случайно прихватил. – Сказал бык, поднимая карандаш с земли, и взяв протянутый листик. – Можете побыть столиком. Напишу у вас на спине.

 - Вот еще. – Фыркнул волк, по дружескому обычаю подставляя спину. – Мог бы столик нарисовать.

 Сакриф какое то время что-то писал, а потом похлопал волка по плечу:

  - Спасибо друг. Наверно я вам обязан. Обязательно отдам долг, если придется. Вот. Передайте пожалуйста это Зане. – Он протянул свернутый треугольником листик, на котором красовалось огромное пронзенное стрелой сердце.

 - Не за что, друг мой. – Вдруг растрогался Юджин, глядя на сердечко.

 - Спасибо, а теперь мне пора. – Поклонился бык и зашагал вперед, и куда то вверх над землей, растворяясь в серебристом сиянии. Поглядев ему в след, волк пошел по своей дорожке. А потом остановился, и припустил со всех ног. Усталости он не чувствовал, так что без особого труда добрался до поворота через лесок, к старому поместью. Сверху со старого толстого дерева, на него вдруг обрушился лихой веселый голос:

 - Кошелек или жизнь?! - И к ногам спрыгнул молодой мужчина в щегольском крестьянском наряде. На его плече покоилась увесистая окованная металлом дубинка. – Человек широко улыбался, лукаво глядя на путника. – Ну что стоишь, как вкопанный. Ну-ка,  отвечай, признал меня?

  Веселое лицо парня, которому можно было дать от силы лет тридцать, было смутно знакомым. Дорогая одежда и посох, а еще едва уловимый запах того жуткого пойла, которым Юджина угощал еще вчера, отец Сесиль. – волк внимательно всмотрелся в парня, и тот, засмеявшись, отошел в сторону, красуясь как петух по двору.

 - Нет, дядюшка Мирон?

 - Да, меня очень качественно зарыли. И теперь погрузились в воспоминания, заливаясь дармовым самогоном. Мне тоже досталось. Вот такой  я был в те дни, когда встретил мою Марию. Веселые времена…

Ну что, нравится тебе твой тесть? – И Мирон вновь захохотал. – Ну а вообще, не уж то ты думал, что я буду приспокойненько отдыхать, когда мою дочь убивают? Думаю, вы, господин барон, тоже б не сидели, сложа лапы. Так что, пошли!

 - Голая Корова! – Рявкнул Юджин.

 - Ты чего? – Удивленно спросил помолодевший Мирон.

 - Я пошлю. – Как ни в чем не бывало, ответил волк. И его спутник согнулся пополам от смеха.  

   Отсмеявшись, они довольно весело зашагали через лесочек, и Мирон то и дело выуживал из своей головы всякие крамольные песенки, но когда впереди появился ручей, хлопнул волка по плечу, и сказал.

 - А не перенесешь ли ты меня нынче на ручках, зятек. Знаешь ли, слыхал что наш брат не очень воду любит. Как бы силы не потерять.

 - Хорошо, только на руках, и все. – Кивнул Юджин. Не то слыхал я о вашем брате…

 - Ну, не путай пиво с помоями. – Хмыкнул Мирон. – Ой, смотри, кажется, я знаю этого красавца.

 У ручья, согнувшись, сидел человек с волчьей мордой. Юджин вспомнил Арида, сына Адикия но, приглядевшись, понял, что это не то создание, которому он оторвал голову. На берегу ручья сидел подранный вервольф, и раздражено и грустно смотрел на подходящих.

 - Господин Авар, собственной волчьей персоной. – Весело засмеялся Мирон. – Гляди-ка, даже дыра от выстрела этого козла - рога осталась.

 - Никак сам Мирон. – Фыркнул Авар. - Удалось все же этому негодяю Лукруму и вас со свету сжить таки. Я знаю, он замышлял. Подался в «Алую Чашу» за ядом.

 - Да ну его, тебе в пасть, Авар. Я то пока особо не жалуюсь.

 - Ооо! Это моя мечта! Он же меня убил. Не нападал я на него. Там в склепе, мне просто плохо стало. Ну, зарычал разок другой. Не кидался, слово даю! Теперь не успокоюсь, пока не отомщу. Я его все это время выслеживал. А он, негодяй, защитными амулетами обвешался. Не подступиться.

 - А что ты тут забыл то?

 - Я к Властелину Леса шел. Просить покровительства. Говорят, он даже мертвый не забыл старые клятвы. Я же коренной житель этих мест. О твоей дочери тоже знаю. Адикий вассалом Властелина стал, еще при жизни. Трудное у вас дело. Но если с Лукрумом в свое время поможете, слово даю, в долгу не останусь. – Он исподлобья взглянул на Юджина.

 - Слово Дворянина!.. – Гордо сказал волк.

 - Нет. Дай слово Варга.

Юджин еще раз взглянул на потрепанного и, кажется, избитого духа вервольфа. При жизни этого человека нельзя было назвать хорошим. Но и плохим тоже не особо. Сейчас же, изменило ли его что-то, он не знал.

 - Ладно. Твой враг, теперь мой враг. Это слово тебе дает Варг. – Подойдя к ручью, он протянул Авару руку.

 - Клянусь своей местью, я буду тебе полезным при любой возможности. – Пожав руку, ответил Авар.  

   - Зятек, ты все же перенеси нас. – Напомнил Мирон. – Не будем же мы так до скончания веков торчать.

С ручьем не было проблем. Его спутники оказались легкими, и они без промедления продолжали путь, и сейчас, подходя к древнему поместью, увидели его во всей красе. Юджин видел его двояко. Вот они разрушенные постройки, и в то же время над ними возвышается призрачная стена и крыши хозяйственных домиков целы и невредимы. Разрушенное поместье все так же скалится проваленной крышей, но в то же время над ней лежит алая, поросшая древним мхом черепица, а стены и резные окна утопают в густых зарослях не то плюща, не то винограда. Все смешалось воедино. Где-то тут раскинули лагерь Гест и Харим, но во дворе все торжественно убрано и украшено немного пошлыми ярмарочными флажками. А у стелы в саду стоит два трона под балдахином из зеленых побегов.

 - Кажется, нас тут ждут. – Настороженно сказал Волк.

 - Не мудрено. Живой в срединном мире, не скрываясь, прет к Властелину. Ради забавы хотя бы подготовятся. Не думайте что ради вас, господин барон. – Фыркнул Авар. Ворота при их приближении беззвучно открылись, и они вошли в поместье. Среди нарочито праздничного убранства не было ни души, хотя отовсюду зависло почти ощущаемое напряжение, ожидание чего-то, что должно вот-вот случиться.  Кровавая дорожка, которая вела Волка, исчезла, кажется, специально скрытая от его взгляда. Сейчас все дороги вели через пустынный сад, к пустующим тронам. И все трое направились к нему, через галерею безумных статуй, в глуби которых сейчас трепетала жизнь. Они остановились в нескольких шагах от тронов, когда, вдруг увидели себя окруженными теми самыми статуями. Вернее статуи все так же стояли на своих местах, а вокруг них собрались те самые создания, которых они отображали. Немного призрачные и мерцающие, они угрожающе сомкнули вокруг пришедших, а с трона раздался властный голос молодого мужчины.

 - Зачем вы пришли сюда, и нарушили своей тревогой мою вечность?

 Юджин обернулся на голос, увидев на троне молодого мужчину. Того самого странного красавца, изображенного на большом портрете в подвале поместья.

 - Я пришел не к тебе, господин колдун, но похоже. Тот, кто мне нужен, находится тут. Ты видел след, по которому я шел. Я ищу человеческую самку по имени Сесиль. Ее убивает тот, кто зовется Адикий. И, я слышал, он тоже тут.

  - Да? И кто ты такой, чтобы думать, что я отдам тебе что-то из этого? – Высокомерно спросил сидящий на троне.

 - Я должен вернуть ее, потому что Сесиль моя. Мы связаны словами, и таинствами ночи, теми самыми, что изображены у тебя за спиной на стеле. Разве ты тот, кто отказывается от своего кредо?

 - Что ж, - Улыбнулся колдун. – Ты вполне прав. Но почему ты не уберег свою самку, ведь я посылал тебе предостережение? Ты же понимаешь, что я говорю?

 - Да. – Грустно кивнул волк. Но, похоже, обстоятельства были сильнее, чем я.

 - А теперь эти же обстоятельства, говорят, что твоя Сесиль законная добыча моего вассала. Слышишь, старый негодяй, этот живой хочет оспорить твои права. - Последние слова были обращены в пустоту, из которой возник старик Адикий, неестественно красная кожа старика, и, кажется, трещины на ней, скорее всего, следы огня отца Акилы.

 - Господин, вы же не допустите воспринимать его притязания в серьез? К тому же это создание и вовсе убило меня. Хотя, я искренне помогал ему разделаться с его врагом.

 - Ты нарушил правила дуэли, я думал, ты убил Геста! – Выпалил Волк.

 - Индюк тоже думал, да в суп попал! – Со смехом ответил вампир.

 - Ни Сесиль, ни ее семья тебе ничего не сделала, если хотел мстить мне, то почему поступил как трус?

  - Она, моя добыча! Почему волк должен отчитываться перед бараном, что задрал его овцу? Я тебе помогал, и ты убил меня. Я скрывался, и ты еще и убил моего сына, лишь потому, что тебе приспичило отобрать мою добычу!

 - Но твоя добыча уже была моей! Ты забрал ее у меня! Отдай! 

 - И почему ты думаешь, что я буду слушать твои писки, букашка? Кто ты такой, чтобы я слушал тебя? Кто скажет слово за тебя перед Властелином? Уходи, и благодари, что вовсе уходишь живой.

 - Ах, ты ж кровосос! я дважды убил тебя, убью еще раз, если потребуется! – Зарычал волк. – Это вызов, слышишь ты, бесчестный трус, мешок горелых призрачных отбросов! Ты только и в силах, что сосать кровь у беспомощных младенцев и обессиливших стариков!

 Адикий рассмеялся ему в ответ, а сидящий на троне колдун, покачал головой:

 - Ишь какой, раскричался тут, волчонок. Адикий, не уж то ты так просто снесешь его оскорбления?

  - Если вы, правда, хотите то, поиграв немного, я убью этого крикуна на потеху вам. – С поклоном ответил вампир.

 - Ну-ка, иди сюда… - Хищно оскалившись, Юджин поманил его рукой.

 - Постой, малыш, не думаю, что дуэль состоится без поручителей. Кто же здесь может поручиться за тебя?

  - Я! – Мирон выступил вперед, и немного поклонился колдуну. – Я  отец Сесиль, высказываю претензии Адикию, и требую честного суда, если же нет, то суда поединком, и выставляю, моего друга, благородного дворянина и честного малого, вместо себя.

 - Я, Авар Хут, уроженец этих мест, говорю за этого господина. Он честное и благородное создание.

 - Может и мне сказать за него? – Раздался голос из пустующего трона, и Волк увидел на нем не то волчицу, не то рыжевато - серую собаку с пышной гривой рыжих волос, пряди которых лежали на плечах и груди, Тонкая и мелкая серебряная сеть, усыпанная мелкими бриллиантами, подобно юбке скрывала ее бедра и талию. Зеленые глаза лукаво и весело поглядели на волка: – Ты не узнаешь меня, волчонок?

  У Юджина перехватило дыхание. Столько дерзости и очарования было в этом существе, что оно, наверно, не могло оставить равнодушным никого. Между тем она встала, демонстрируя большой пушистый серый хвост с рыжим кончиком, заставивший завидовать любую лису, и грациозно направилась к волку, а из-за спины по обе стороны от головы появились по две тонкие металлические паучьи лапки, с маленькими, обтянутыми нежной кожей пятипалыми кистями. Ошарашенный волк, и не заметил, как оказался в еле ощутимых объятиях этого создания, а паучьи лапы, мягко, но настойчиво повернули голову Юджина так, чтобы их хозяйка удобно для себя могла лизнуть губы и нос волка.

  - Спасибо… - Нежно и едва слышно проговорила она. Сейчас ее голос бы подобен дыханию ветра, касавшегося лица. – Вы освободили меня от того жалкого существования, и от еще более тягостного ожидания, того мига, когда вернется Мой Тот Самый… Теперь, мы снова вместе… навсегда…

 Не успел Волк что-то ответить, как это дивное видение растворилось, заставив его только вздохнуть. Ее нигде не было видно, и второй трон вновь казался пустым.

 - Нууу… с такой поручительницей у тебя есть все шансы умереть сегодня. - Немного удивленно сказал хозяин поместья. – Если Адикий не справится, то я собственноручно прикончу тебя. – Жизнерадостно добавил он.

 - Спасибо добрый господин, но мне что–то не хочется сегодня убивать тебя. – Набравшись нахальства, ответил волк.

 - Что ж, да будет так! – посмеиваясь, ответил колдун и демонстративно хлопнул в ладоши.

  Холодный замогильный ветер налетел отовсюду, застилая взгляд, и заставляя душу содрогнуться, а когда все прошло, Юджин понял что стоит в сумерках осеннего сада. Запах сырости и гниющих листьев сливался с запахом пожарища и слащавой приторностью горелых останков. Он оказался на пепелище древнего особняка, чьи угли еще неярко светились в обволакивающей все кругом тьме. Тел нигде не было видно, но по другую сторону за оградой, неясными всполохами горели костры сжигавшие тела, а издали едва ощутимым рокотом слышались возгласы победителей. Но если где-то там. Кто-то и радовался, то это место было переполнено болью и страданием. Кажется, волк физически ощущал его. Он невольно сжался, настороженно оглядываясь по сторонам, пока не увидел под стелой на земле чье то бледное белое тело.

 - Сесиль! – Вскрикнул он, и склонился над неподвижной девушкой, холодной, больше похожей на сгусток тумана притаившегося у земли.

 И тут Адикий напал. Нарастающее чувство опасности в миг отозвалось болью по всему телу. Что-то обжигающе ледяное присосалось к волку сзади, и он, вздрогнув, взвыл от боли, стал крутиться туда сюда, собираясь скинуть с себя ужасное нечто. Приложился спиной о стелу и стал махать руками, пытаясь вцепиться в невидимку, и сорвать его. В правой руке его все еще была кисть и он, остервенело, тыкал ею и лупил спину. А силы, как и сама жизнь, кажется, покидали его. За спиной что-то недовольно заворчало, и вдруг боль отступила. Волк, тяжело дыша, то и дело оглядывался в поиске врага. Но тот был невидим. Вспомнив про кисть, он решил нарисовать себе оружие, но в этот раз она, почему-то не действовала, но при взмахе оставляла за собой радужный свет, как тлеющая ветка. Вновь ощущение опасности накатило на него, и резко обернувшись назад, он махнул ей перед собой. Радужный след, кажется, поглотила темнота, но враг отступил, и отовсюду послышалось насмешливое хихиканье, и голос вампира едко спросил:
 - Не уж то ты думаешь одолеть меня этой игрушкой, щенок? Это равносильно, что атаковать деревянным мечом закованного в латы рыцаря. – Вновь ехидный смешок, и вампир добавил. – Ну, попробуй. Это будет забавно.

 Кое-как, восстановив дыхание, волк прислонился спиной к холодному мрамору, и поднял перед собой маленькую кисточку. Сейчас все его земные силы, зубы и клыки, удары мощных лап не стоили ничего. Разве что чутье и реакция. В крайнем случае, он сейчас надеялся на них. И как бы в подтверждение, едва успел отскочить от пущенного в него заостренного обгорелого бревна. Оно ударилось о стелу и отскочило в сторону, а к волку сбоку присосался ледяной холод, и тело вновь охватили боль и слабость. Он отмахнулся кистью, сияние которой растаяло во тьме, и ехидный смешок вновь прокатился отовсюду. Боль отступила, но силы, кажется, непрерывно истекали из него по невидимому каналу. Волк махнул кистью, надеясь перерубить его, и кажется, у него это получилось. Но тут, тяжелый камень ударился ему в спину и он, зарычав от боли, отмахнулся кистью, от налетевшего спереди сгустка тьмы, который вдруг тоже болезненно завыл. Волк отскочил на шаг в сторону и, не понимая, уставился во тьму. Что он такое сделал? Вампир воспользовался замешательством, ми вновь ловко присосался сзади, с таким напором и силой, что невольно было понятно, что эта игра ему надоела, или стала опасной. От охватившего волка ужаса и боли он взвыл, и что есть силы стал бить кистью по спине, и спустя, казалось вечность, вампир взвыл от боли и отпустил свою жертву. Юджин едва держался на ногах, а боль не оставляя его, пульсировала в нем. Вампир, озверев или осмелев вновь налетел, на этот раз спереди, но волк успел отмахнуться, превозмогая усталость и боль. На этот раз, кисть, кажется, плеснула на врага кроваво красную, пульсирующую субстанцию и, зашипев от боли, вампир вновь отступил.

 - Боль… -  Пробормотал Юджин. – Боль… отчаяние… и страх… Теперь я понял… Рисуй боль. – Он всеми своими оставшимися чувствами ощущал и впитывал в себя отчаянье и боль этого места. Разбитые сердца, предсмертная агония умирающих, кровавые раны, обжигающие языки пламени, чувство страха и обреченности со всем своим не высказанным вслух отчаянием, застывшим в вечности. Это все непереносимым напором обрушились на него, и он пал на колени, едва дыша, едва перенося муки и боль, и когда еще одна острая боль обрушилась на него, он не выдержав, зарычал. Зарычал, завыл сотнями глоток, чья боль захлебнулась предсмертным хрипом, чей ужас так и застыл, не вырвавшись наружу с очередным вздохом, чьи ненависть и скорбь не пролились рыданием о близких, когда оружие приносило смерть. Боль и ужас с рыком рвался из его пасти, разрывая мир вокруг него, и он так и не заметил еще один предсмертный хрип, уносимый в вечность этими страданиями. Он чувствовал, как комок у горла разорвался рыданием, и слезы брызнули из его глаз… И когда он их открыл, то увидел серый день, и с трудом осознал себя сидящего на выложенной плитками, аллее парка, в перед собой истаивающую в сером воздухе субстанцию того, что когда то было Адикием. Хотя сейчас ему не хотелось ничего. Он был опустошен. Воздух вокруг него колыхнулся, и Юджин увидел, что его обступили сияющие фигуры. Во главе стоял древний колдун, а к нему, обнимаясь, жалась рыжеволосая собачка. И все остальные, кто парами кто по одиночке, стояли вокруг него. И люди и лесные псы, и волки - все и всякие.

   - Спасибо… - Тихо произнес колдун. - Ты наверно и не понял, что сделал для меня и моих друзей. И не только для нас.

 - Угу… - неопределенно пробормотал волк. – Кажется, я кричал…

 - Ты кричал нашими устами, выплескивая нашу боль, и так же сострадая нам, ты оплакал нас… - Колдун замолчал, как будто решаясь как продолжить и, помедлив, добавил. – Большинство из нас с ужасом видели прошлое, а теперь нам стало легче. Как камень с души свалился. - И хмыкнув, добавил. – Пустячок, а приятно.

 - Я рад за вас. – Искренне сказал волк. – С Адикием, покончено, да?

 - Да, его больше нет. Ты размазал его по времени, я не знаю, как тебе это объяснить. Твоя и наша боль разодрала его на части, и они остались и «там», в «том прошлом», и в «сейчас», и возможно еще во многих мгновениях. Глупый вампир, выбрав такое поле боя, Адикий сам навлек на себя беду.

 - А Сесиль? Где Сесиль?!

 - Дома. – Тихо сказал подошедший Мирон.

 - Дома? – Переспросил Волк.

 - Когда Адикия не стало, ее силы тоже вернулись к ней. – Пояснил Колдун. – Теперь она просто спит дома. Еще денек другой может, будет слаба, но потом все наладится. Да и еще, не мог бы ты отдать мне мою кисточку, раз притащил ее с собой? – Юджин поглядел на кисть в своих руках, и перевел взгляд на хозяина поместья, как бы взвешивая предложение. – Давай, давай, не жадничай, думаешь, поцелуй Моей Любимой дешево стоит? – добавил тот. Волк перевел взгляд на рыжую собачку, и мечтательно улыбнувшись, вручив кисть в руки хозяина, добавил:

 - Тебе повезло, что мы живем в разных мирах. Не то обязательно бы отбил ее у тебя.

 - Я бы искренне тебе посочувствовал тогда. – Засмеялся колдун. – Знаешь, как она больно щипается моим подарком?!

 - Ах, ты ж! – Фыркнула собачка, и паучья лапка дернула колдуна за ухо и тут же скрылась в волосах. – Так бы меня и уступил сразу!

 - Ай! – Вскрикнул тот и, взглянув на Юджина, добавил. – Ну, вот видишь…

 Волк улыбнулся и, подумав, добавил:

 - Можно, я буду приходить в твое поместье иногда? Этот сад, он великолепен!

 - Я буду рад вам. Там или тут. Если эти искатели тайн еще побудут там, то в моем доме вовсе скоро можно будет жить. Я не хочу, чтобы он совсем разрушился. Но знаешь, я так же не в восторге от той мысли, что там будет жить кто-то чужой, или жить очень долго. Все же в нем живу я. Можно тебя просить об одолжении. Пригляди за моим домом. Ты, как я понял, не собираешься уезжать и этих мест?

 - Я еще хотел немного попутешествовать, а так, пожалуй, я останусь в Удидваре. Но наверно, я не могу обещать, что на свои скромные доходы смогу отремонтировать этот дом. Но я, постараюсь не дать ему разрушиться полностью.

 - Тогда вот что. – Серьезно сказал колдун. – И в его руках появилась ветхая деревянная коробочка. – Вот такая коробка будет ждать тебя под кроватью в подвальной комнате. Там бумаги на владение этим поместьем, деревнями Удидвар и Вилдон, и прилежащими к ним территориями. Сейчас, я предполагаю, это владения мера Глазгова. Если сейчас ты дашь мне слово что приведешь мой дом и заборчик в порядок, и не будешь жить в нем очень часто, то на этих документах появится твое имя, а со всеми мелкими недоброжелателями и завистниками, я разберусь лично. Сад и огород сами позаботятся о себе. Твое же дело следить за домом. Если нарушишь слово, пеняй на себя.

 Юджин открыл и закрыл рот, ошарашено глядя на колдуна, и на толпу вокруг.

 - Чего колеблешься, такой шанс выпадает только раз. – Фыркнул Авар. – Не будь дураком.

 - Решать только тебе, правда. Если нет, эти бумаги еще долго никто не найдет. – Добавил Колдун.

- Я не должен жить в твоем доме, и использовать, как охотничий домик, наезжая изредка.  Но я могу построить себе дом, где ни будь в отдалении. Доходы с земель использовать на восстановление и поддержание порядка в поместье, и на свои нужды. С Уважением относиться к тебе и твоим правам, ведь хозяин этого дома и блажащих территорий – ты. До деревень и иных мест тебе нет абсолютно никакого дела. Я правильно понял?

 - Да.

 - Тогда, на вышесказанных условиях я даю тебе слово.

 - Я принимаю его, и даю свое слово, что ты эти вещи получишь, а будешь хорошо себя вести, и еще всякие мелочи. – Смеясь, добавил Колдун. - В ближайшие дни ты получишь бумаги. А теперь, где ты хочешь проснуться?

 - Рядом с Сесиль.

 - Не забудь про свое обещание. – Сказал Авар.

 - Он не забудет, он теперь крепко связан с нашим миром. – Кивнул колдун, и резко указал куда-то в небо.– Эй, Юджин, смотри!

 Волк проследил за взглядом, и его голова закружилась, а когда он, встряхнув ею, осмотрелся, то понял, что сидит на стуле у кровати в задымленной благовониями комнате, и все еще сжимает руку Сесиль. Свечи почти догорели, а из щели в окне пробивается вечерний сумрак, и барабанит мелкий дождик.

 - С ума сойти. – Пробормотал он. – Вот это нанюхался. Нужно проветрить тут все.

 Он решил, было встать, но тут рука девушки крепко сжала его руку:

 - Юджин? – Сонно пробормотала она и, зевнув, села в кровати. – Ох, кажется, я отлично выспалась. А мама еще ужин не готовила?

 - Сесиль! – Вскрикнул волк, вскочив на ноги, и подхватив девушку на руки, закружил в воздухе. – Моя Та Самая!.. – Нежно усадив ее обратно на кровать, пробормотал он.

       

ЭПИЛОГ.   

    - Юджин, ты уже вторую неделю кормишь всех этих дармоедов, твоих новых подданных. – Недовольно говорила одетая в красивую крестьянскую одежду тетушка Мария, негласно получившая должность экономки и главного повара по совместительству, в связи свалившимся на голову молодого волка, богатством. И между тем, он уж вторую неделю считался зятем благонадежной жительницы Удидвара, что давало ей некоторые призрачные права распекать по полной своего собственного хозяина.

Как и в иных случаях, Черный волк, с белым ухом, в котором теперь красовалась большая серебряная серьга с  крупным, блестящим своей чернотой гагатом, не обратил почти никакого внимания на возмущение своей экономки и тещи. Лишь внимательно окинул взглядом большую поляну у разрушенного поместья, на которой стояли многочисленные столы и лавки, под цветастыми большими зонтиками, схема которых нашлась в одной из книг-дневников старого владельца поместья. На вымощенном помосте для танцев располагался нанятый оркестр, и наевшиеся и захмелевшие гости с удовольствием придавались танцам. Вот и сейчас помост не пустовал, и волк внимательно посмотрел на выплясывающую среди других, в паре с рогатым Лукрумом, Зану.

 - Сегодня, последний день, матушка. – Тихо ответил Юджин. – Завтра мы разберем все эти столы и помосты.

 - Сегодня последний, сегодня последний – Ты так говоришь уже третий день под ряд. – Фыркнула Мария.

 - Сегодня, правда, последний. – Улыбнулся волк женщине, и зашагал к небольшому столику, за которым собрались его официальная, перед лицом многих жителей, пара, и ставшие близкими за последние дни, существа. Было время обеда, и как раз этим и занимались за столом.

 Склонившись, он нежно обнял за плечи сидящую Сесиль и, лизнув ей ушко, тоже уселся с ней рядом на лавку.

 - Ну, как у нас дела? – Спросил он у собравшейся компании.

 - Зана продолжает безбожно кокетничать с этим негодяем. – Вкрадчиво ответил Харим. – Признаюсь, еще немного и я начну ревновать в серьез, добавил черный леопард, поднимая чашу с вином. – Но и Лукрум всеми силами пытается охмурить ее, и подыскивает укромный уголок, где можно остаться наедине.

 - А на рожках Заны с сегодняшнего утра позванивает его колокольчик. – С улыбкой добавила, сидящая на руках у Геста, Лейсси и с довольным видом жующая одну на двоих с ним булочку.

 - Который, кстати, является очень сильным амулетом. – Добавил кот.

 - Я тоже не остался в стороне. – Сказал Харим, выкладывая на стол серебряную цепочку с крестообразным медальоном. – Эти лапы еще помнят, как незаметно снимать вещи. – Он расплылся в самодовольной улыбке.

 - А я, еще вчера вечером, выиграл его ониксовый браслет. Мы играли в карты, и я поставил на кон мою серьгу – подарок Хозяина Имения, и знаете, кажется, я едва не лишился его. По-моему, этот негодяй отчаянно жульничал. Если бы не вмешательство наших друзей из поместья, чувствую, я бы лишился своего подарка.

 - Теперь если бы смыть с него святую воду, в которой он умывается по утрам, как сказала вчера вечером, Зана. – Добавил Харим. – И он бы остался совсем без защиты.

  - Сколько можно топтаться своими копытами по моим ногам! – Донесся негодующий возглас с танцевальной площадки.

 - Кто это там? – Недовольно спросил черный леопард, готовый  броситься на защиту Заны, если это относилось к ней.

 - Эндрю Бандог. Лейтенант дяди Дункана. – Сказала Лейсси, вставая с колен Геста, и направляясь к помосту. Кот пошел следом.

 - Да, я видел, как твой дядюшка резался с Баженом в нарды.

 - А Эндрю третий день не отходит от какой-то русоволосой особы. – Добавила Сесиль.

 - Мне показалось у них все серьезно. – Пробормотал на ходу Харим.

 Вся компания быстро шагала к танцевальной площадке, и заметили, как Лукрум схватил лейтенанта за грудки, что-то тихо зашипев, в его манере, но был с силой отброшен в сторону, так неудачно, что рухнул на влажную от ночного дождя землю.  Тут же, вскочив на ноги, кинулся к обидчику, намертво вцепившись в него, потащил за собой с помоста. Откуда ни возьмись, появился сам Атаман Дункан с огромной кружкой пива в руках, и не долго думая, окотил обоих дерущихся из нее.

 - Спокойно! – зарычал колли. – Что вы себе позволяете на свадьбе, господа! Ну-ка извинитесь, друг перед другом, и пожмите руки. А не то на десяток дней в камере запру! Обоих!

 К компании подскочила Зана, и что-то щебеча, кинулась на шею Эндрю, потом укоризненно посмотрела на Лукрума, улыбнулась Дункану, и через несколько мгновений, драчуны, улыбаясь друг другу, пожимали руки. Меж тем обняв обоих, козочка повела их на встречу Юджину.

  - Ох, какая я не уклюжая, какая неуклюжая стала, похоже, эта замечательная наливка совсем вскружила мне голову. Еще раз простите, господин Эндрю. Простите, пожалуйста. Юджин,  господин хозяин, распорядись, что бы принесли умывальные принадлежности. Так нехорошо вышло, нехорошо. Совсем  старая коза одурела от выпитого… - тараторила Зана. Лейсси и Сесиль тут же исчезли, вернувшись с тазом,  несколькими кувшинами с водой, и полотенцем Пострадавшие смогли умыться, и, пройдя за столик, решили утопить случившиеся событие в пунше.

 - Право же, простите, дорогой лейтенант. Я, кажется, правда потерял контроль над собой. – Сказал Лукрум.

 - И Вы меня простите, уважаемый господин. – Сказал Эндрю. – Я тоже был не совсем прав.

 - Ну, вот и хорошо. – С улыбкой сказал Дункан, прикладываясь к кружке с пуншем. – Так бы и сразу.

 - Но сейчас, простите. Я должен идти. – Сказал Лукрум. – У меня сегодня важные дела в городе. – Он украдкой с ужасом покосился на сад невдалеке. – Я должен разобраться с ними.

 - Можно, я тебя проворожу?.. – Смущенно потупилась козочка.

 - О! Я буду только рад такой компании! Но, а сейчас мне пора. До встречи, господа. Еще раз примите мои поздравления, господин барон. – Лукрум, поклонившись, покинул собравшихся на пару с Заной.

 - Ну, меня ждет Бажен. – Сказал Дункан. – Мы прервали партию на самом интересном месте.

 - И я пойду, пожалуй. – Сказал Эндрю, глядя на одиноко стоящую в стороне от танцующих, девушку. – Меня тоже ждут. – Он мечтательно улыбнулся, и зашагал к ней.

 - Похоже, «дело в шляпе». – Довольно сказал Юджин, повернувшись к Сесиль, и приглашая к себе на колени. – Теперь твой батюшка, и Авар смогут отомстить, как захотят. Зана переведет их через поток, если понадобится.

 Девушка улыбнувшись, устроилась у него на коленях, обнимая за лохматую шею.

 - Я надеюсь, после этого его душа обретет покой. – Задумчиво кивнула она.

 Юджин вновь вспомнил тот вечер, когда, придя в себя после путешествия в мир духов, за ужином рассказывал заплаканной тетушке Марии и Сесиль свои похождения, и будущая теща, вцепившись в его руку, рыдала у него на плече. Но с тех пор их отношения стали намного лучше. А когда на следующий день, ближе к ночи со старой коробочкой вернулась экспедиция из поместья, с восторгом рассказывающая о находке, то благосклонность тетушки Марии подкрепилась еще и чисто материальным интересом.

 С тех пор, пока Юджин занимался бумажными делами, заявив о своих правах на владение землями, ему несколько раз во сне являлся старый колдун в компании дядюшки Мирона и Авара, давая разные и очень толковые советы. А утром, в день свадьбы, они с Сесиль нашли в изголовье кровати Серебряную серьгу с черным камнем, и усыпанное алмазами серебряное колье. Попутно, прибывая в городе, волк нашел контору мастеровых, и договорился о возведение красивого заборчика вокруг поместья, а там, обнадежил работников щедрой платой, еще и восстановлением старого особняка, гордо продемонстрировав старинные планы и схемы на непонятном языке, который, со времени своего путешествия на ту сторону, довольно неплохо понимает.

 - Знаешь, Юджин, мне пора домой. – Тихий голос Харима вывел его из воспоминаний. – Мой багаж собран и я, наконец, закончил свои странствия. Теперь и мне время вкусить услад покоя. Хотя, - он усмехнулся, - Зана не даст мне его вкусить в полной мере. И это очень хорошо! – Взгляд черного леопарда заблестел мечтательным ожиданием чего-то приятного. - Впрочем, где там носит эту плутовку? – Он огляделся.

Зана, тем временем, показалась из зарослей, неспешно шагая назад, вполне довольная собой. Она помахала Хариму, и ускорила шаг.

 - Да уж, вы друг дружке подходите. – Хмыкнул Гест.

 - Возможно, мой дорогой друг имел в виду – «вы друг друга стоите»? – Лукаво переспросил черный леопард.

 - И это тоже. – Как ни в чем не бывало, кивнул кот. – И кстати, Юджин, нам с Лейсси тоже пора. Засиделись мы тут у вас на шее. Скоро лето, а у мя нет желания, - передразнив Харима, Гест сказал - вкусить услад жары.

 - У нас тут не так жарко. Так все говорят. – Сказала Сесиль. – Да и мы никогда не отказывали в гостеприимстве.

 - Да, это верно. – Согласился Гест. – Но время убегает. И так с зимы сидим в этих местах. Уже несколько месяцев. 

 Юджин, похоже, тоже почувствовал то, что и Сесиль. Он не хотел оставаться один без друзей.

 - Негодяи! Все до единого! – Наиграно возмутился волк. – Да как вы смеете оставлять меня одного! На растерзание этим рабочим с их лопатами и шпателями! Они же меня с ума сведут! А следить за ними еще надо. А мы с Сесиль такие занятые…

 - Друг дружкой, надо предположить… - В своей манере вкрадчиво вставил Харим.     

 - … Эмм.. Конечно друг дружкой! А как же! – Подтвердил волк и, забыв, какие аргументы он еще хотел привести, в растерянности посмотрел на друзей.

 - Нет. – Я уезжаю сегодня, в крайнем случае, завтра на рассвете. – Сказал черный леопард.

 - О, по такому случаю, вот наш свадебный подарок. – Сказала подошедшая, наконец, Зана. И протянула Юджину конверт. – Тут завещание на владение землями Скрифа. После того прощального письма от этого… этого… - козочка запнулась, и помолчав, продолжила. – В общем, после его письма мне стало ужасно стыдно, что не смогла полюбить его. И его земель я не достойна. Так что, поступай с ними как знаешь, а я «жгу за собой мосты». – И она упала на колени к Хариму. – Вот мой господин. И ему решать, что со мной будет теперь. – Козочка нежно прижалась к нему.

 Юджин, не раздумывая,  протянул этот пакет Гесту.

 - Сначала Гесту предлагают пожизненное содержание, и место надсмотрщика за рабочими, а потом, посчитав, что это великий труд, решают понизить до звания простого фермера. – С столь же наигранным недовольством, ответил кот. – Поэтому Гест откажется. – И хмыкнув, добавил. Будь у мя желание, то смог бы претендовать на богатство дома Лейсси. Но для мя важна только Лейсси. А еще дорога, ждущая нас. Думаю, еще не раз вернемся сюда. Но так же, как и сейчас.

 - И ты тоже бросаешь меня так быстро.

 - Бросаю… - грустно кивнул кот, и взглянул на жмущуюся к нему Лейсси, в глазах которой появилась мольба, и вновь как когда-то, на миг вспыхнул страх и печаль - … бросаю, но не раньше, чем это поместье обнесут оградой. Нам с Лейсси ведь понравилось жить тут, пока оно не было не совсем обитаемо. А вы, господин барон уж заключили договор, верно.

 - Заключил. Что ж, спасибо Гест.

 - Не за что, друг мой. Мы с Лейсси еще успеем надоесть вам, ведь надеюсь, она не думает, что у мя нет в планах иногда приезжать и навещать вас всех. – Кот улыбнулся, собачке.

  Неспешно, многочисленные гости стали расходиться, а Юджин, как и обещал тетушке Марии, не приглашал никого на завтра. Празднование закончилось. Но первый же, засобиравшийся домой Бажен, поспешно вернулся с пол пути и, найдя дремлющего за столом атамана Дункана, сообщил, что нашел прямо на середине дороги истерзанное странным образом тело. По ветвистым рогам, он определил, что это Лукрум.

- Опять работа. – Проворчал колли и пошел искать своего помощника.

- Ну, вот и конец истории. – Заметил Харим, глядя на спешно уезжающих, наемников, а к ночи и сам засобирался в дорогу, перенеся крепко спящую Зану в свою новую карету, устроив среди кучи книг, и махнув друзьям на прощание, выехал из поместья.

 В ночной прохладе Юджин обнимая, прижимал к себе Сесиль, пытаясь согреть своим теплом, и взглянул на стоящих в объятьях, Лейсси и Геста.

 - Вы не поверите. – Вдруг сказал кот. – Знаете, чего я сейчас очень хочу?

 Все с интересом поглядели на него.

 - Того самого супчика, который впервые сварила тут Лейсси.

   31 октября 2014 г.

СЧАСТЛИВОГО ХЭЛЛОУИНА, ДРУЗЬЯ!

Ночлег в пути.
( йифф история по мотивам баллады Р. Бернса)

Эта история написана по заказу моего знакомого и основой для нее стала прекрасная баллада, а ее содержание прекрасно подходило к сайту, для которого она была написана. Ну а приведена она здесь, потому, что возможно вам будет интересно узнать о встрече Геста и Лейсси. Несмотря на некоторые подробности. И так, приятного чтения ;3

 Меня в горах застигла тьма,
Январский ветер, колкий снег.
Закрылись наглухо дома,
И я не мог найти ночлег.

   Со склона горы спускался одинокий путник, то и дело посильнее кутаясь в теплый отороченный мехом плащ, и посильнее натягивал на голову широкополую шляпу, пытаясь укрыться от пронизывающего ветра и бросаемого путешественнику в лицо мокрого снега.  Извилистая дорога вела все ниже и ниже. Путник, фырча и отплевываясь от снега, глядел внимательными кошачьими глазами на дорогу вокруг него. Уши под шляпой порой поворачивались в сторону шума, казавшегося настороженному коту неестественным для одинокой горы. Он уже не раз пожалел, что задумал идти с этой погодой, но делать нечего. Назад уж не воротишься.

Вновь посторонние шумы, там за поворотом привлекли его внимание, и в подтверждение его опасений из-за поворота вынырнули две фигуры. Здоровенный вислоухий пес, в легких  для зимы, трепанных военных одеждах с кавалерийской саблей в сильной лапе, и облезший худощавый лис с небольшим арбалетом. На нем тоже был потрепанный мундир.  Дезертиры, промышляющие разбоем, не иначе – мелькнуло в голове у кота.  Клыкастые пасти исказились в злобной торжествующей усмешке, при виде вспыхнувшего в глазах путника страха.
   - Давай, вынимай кошелек, выворачивай карманы сам, и мы, может, оставим тебя в живых… - прорычал пес, а глаза его горели яростью и запалом охотника. «Не жди от них пощады» - подумал путешественник и, обуздав свой страх, внимательно поглядел на негодяев. Лис казался опаснее, с его арбалетом, впрочем, и стоял он с боку на дороге, а она вилась вниз, и за спиной разбойника был овраг. Здоровый пес нетерпеливо зарычал, и кот откинув назад полы плаща, отстегнул с пояса небольшую сумочку, но в тот, же миг, обнажив когти, рванулся вперед, минуя огромного пса. Сабля свистнула у него над головой, сбив шляпу, а кот всей своей массой сшибся с лисом. Тот, потеряв равновесие, кувырком полетел в овраг, выпустив из лап арбалет, а путник рухнул на острые камни, едва не покатившись следом за неприятелем. Еле успев откатиться,  как сабля пса  ударилась в то место, где он  был лишь миг назад. Глаза негодяя сверкали яростью и он, рыча вновь занес саблю для удара, но лапа кота, не отводившего от нее взгляда вдруг нащупала лежащий на земле арбалет. Путешественник схватился за него и, выкинув вперед лапу,  разрядил оружие в грудь противника. Пес завыл. Болт глубоко вошел в тело, пробив трепаную легкую кирасу,  и разбойник, полыхая ненавистью и злобой из последних сил ударив распростертого на земле, рухнул на колени. Кот вновь увернулся, вскакивая, но сабля, все же, нанесла длинную рану, пониже плеча и зацепив грудь. Основной удар приняли одежды, и рана была скорее поверхностная хоть и длинная. Кровь обильно выступила, впитываясь в черные одежды. Кот, пошатываясь, встал, и взглянул на своего противника. Тот тяжело дыша, сквозь рык сыпал руганью, делая попытки встать, поворачиваясь к путешественнику, но кот схватив его за уши, вскинул голову, и ударил когтистой лапой по горлу. Что-то заклекотало, алые потоки вырвались из раны, окропив девственно белый снег, и тело, дернувшись, обмякло. Фыркнув, кот оттолкнул его. Какое-то время он просто стоял, переводя дух, и собираясь с мыслями. Лис благополучно свернул шею в овраге, и второй противник тоже был побежден. Мокрый снег все так же сыпал с небес, растворяясь в кровавой луже, и ветер нагонял серые тучи. На мир сходил вечер. Скорее всего, ударит мороз.  В воздухе уже ощущалось его дыхание.  Нужно двигаться дальше.

  Оторвав куски одежды противника, кот поверхностно перевязал рану на плече,  кое-как перетянул грудь, бормоча заклятья.  И кряхча, вновь нацепив поясную сумку, надел шляпу и, закутавшись в разорванный плащ, пошел вперед. Потеря крови давала о себе знать, и идти сквозь непогоду было все труднее. Совсем бы было неплохо найти, где переночевать. Кот вслушивался и внюхивался в окружающий мир. Откуда-то почувствовался запах дыма и овец. И вскоре за поворотом путник различил у подножья холма небольшой домик, и бессознательно заспешил к нему.

  Небольшая фермочка была обнесена нехитрой изгородью, из трубы вился дымок, и это место казалось таким уютным, что даже царские палаты не шли с ним сейчас ни в какое сравнение. Путник остановился, тяжело облокотившись об изгородь, что бы перевести дух, и вглядывался, в поисках хозяев этого места. В небольшом окне казалось, были отблески  очага, но больше ничего нельзя было разглядеть. Вдалеке, по дороге прояснилась изящная, закутанная в плащ с капюшоном, фигурка, похоже, какая-то самочка несла ведро с водой с ручья.   Нетерпении взгляд кота впился, а нее, а подходящая, слегка замедлила шаг. Кот пошел ей на встречу, оставив в покое забор. Она остановилась, поставив ведро, и рука ее невольно потянулась к оружию под плащом. Кот тоже слегка притормозил, но улыбнувшись, вновь пошел к ней.
  - Простите, если напугал вас. – Сказал он, подойдя поближе и поднимая пустые руки, вздрогнул, расшевелив рану. - Но уверяю, меня не чего бояться. Просто запоздалый путник, ищущий приюта в ночи. – Незнакомка была молоденькая колли, так и дышащая юностью. Рыжевато-русые, вьющиеся волосы непослушно выбивались из-под капюшона. А мордашка с зелеными глазами была прелестна.  – Не могли бы Вы и ваши родные оказать милость, приютив путника к себе на ночь. – Добавил кот, сделав еще пару шагов к деве. - Позвольте,  помогу вам с ведром?
  Колли внимательно глядела на незнакомца, пытаясь разглядеть его лицо под полами шляпы, и взглянула на разорванные одежды. Ветер дохнул с новой силой, откинув плащ, и она разглядела свежие повязки.
 - Вы ранены? Нет, не стоит, я сама донесу.
 - Да это… Встретил двух негодяев на горе. Дезертиры разбойники. Мне чудом посчастливилось убить их… Ну… пес с саблей оказался весьма силен…

 - Вы,  вы их убили… - Колли отшатнулась, незнакомец теперь не казался таким уж и слабым. Но на лице ее все же отразилось облегчение. – теперь они не будут воровать моих овец, и… и до меня не доберутся. На днях утащили ночью сразу двоих! – с жаром добавила она последнее, возможно, что бы скрыть предыдущие слова.
  - Не беспокойтесь, теперь они точно никого не тронут.
  Она вновь обеспокоенно поглядела на незнакомца, кажется, в ее душе шла борьба жалости и недоверия к этому случайному встречному. Он уложил двоих солдат, не будет ли он опасней их, к тому же он кот. Но с другой стороны он сейчас выглядел таким… ну никаким, хотя держится молодцом. Раны, наверно, доставляют немало боли, и как бы ни случилось заражения. Перевязал он их совсем неаккуратно. Наверно он потерял много крови, и может потерять сознание и замерзнуть в ночи. А он избавил ее от неприятностей, и если честно, она очень боялась этих бандюг. К тому же, как же она откажет раненному, застигнутому холодной ночью…

  - Вы наверно потеряли много крови… - пробормотала она вслух.
  - Ну… холодно было перевязывать…
  - Думаю, у меня найдется свободное место в доме. Пошлите. – Решительно сказала колли, стараясь вести себя хозяйкой положения, чтобы предотвратить возможные казусы.

  Кот здоровой рукой взял ведро, но она мягко отобрала его, пошагав впереди, как бы указывая дорогу. Капюшон спал с ее головы и открыл взгляду шагавшего путника великолепную гриву вьющегося волоса упавшего на ее плечи и спину. Меж тем она, не теряя бдительности, незаметно прислушивалась к шагам незнакомца, порой поворачивая к нему ушки. Кот спокойно плелся следом, шаги были тяжелые и дыхание не очень ровное. На мир спустился вечер, а с ним и зимний морозец.
 Они, пройдя через двор, вошли в дом, и тепло от очага приятно расслабило. Гость скинул плащ, оглядываясь.
  - Вы здесь одна живете?! – Немного пораженно спросил он. – Вокруг такая глушь…
  - Отец с матерью уехали в город на некоторое время, вот пока одна справляюсь. – Сказала она, ставя греться воду и роясь в мешочках с травами и бутылочках в шкафу. – Проходите, давайте мы поглядим на ваши раны. – Скинув с себя плащ, она оказалась в простом крестьянском платье, и от гостя не ускользнула привлекательность фигурки его сегодняшней хозяюшки.

  Морщась, он скинул черные куртку и рубаху пропитанные его кровью, усевшись в указанное кресло у огня. Раны были не опасные, но довольно неприятные.
  - Как же зовут спасительницу Геста? – Нежно промурлыкал он, принимая от колли теплую чашу вина со специями, и немного сжал своими ладонями ее кисти. 

  - Лейсси… - Смутившись гостя, произнесла девушка, выскальзывая из его рук. – Сейчас принесу еще… сыра…
  - Лейсси… «Малышка» или «кружевная»… - пробормотал гость, не сводя взгляда с девушки но, заметив ее смущение, сам спохватился. – Не обязательно,  дорогая мисс.
  Свет очага плясал на ее мордашке, и может из-за этого, ему показалось, что и во взгляде Лейсси пляшут огоньки, и она исподтишка все же поглядывает на него. – Вам идет это имя.
 Колли скрылась в кладовой, прижав к груди небольшую головку сыра. Грудь ее тяжело вздымалась, и по телу пробегала дрожь. Она смутилась незнакомца. Смутилась и смущалась, но все же что-то невероятно тянуло к нему. Такое, кажется, было впервые с ней. Что-то похожее порой ощущалось в беспокойных снах, неясных и туманно пленительных но... но все же… она схватила с полки отцовский бренди и, вынув пробку, отпила и, поморщившись, глотнула горючий напиток, тепло изнутри постепенно разлилось по ее телу. Отец всегда так делает, когда напряжен. Его это расслабляет. Глубоко вздохнув, она вышла из кладовой, прихватив с собой и бутылку, решив промыть ей рану. В любом случае отвар трав пойдет лучше, подумалось ей вдруг, но можно промыть бренди вокруг, во избежание заражения. И если что, угостить гостя. Она же гостеприимная хозяйка, в конце концов.
  Кот все так же сидел у гоня, и повернувшись на стук двери, улыбнулся девушке. Его глаза блеснули, или это только всполох огня, и он немного смущенно опустил взгляд. Лейсси сжав всю волю в кулак, подошла к нему и выставила все на стол. Потом подойдя, бросила в кипяток травы, стала глядеть на приготовление отвара.
  - А вы куда направляетесь, сер Гест?
  - Можно просто Гест. - Промурлыкал он - Да вот идем де в Гласгов.  Тамошний торговец кое-что приобрел для мя, по нашей договоренности но, увы, это вышло только этой зимой. Думал, управиться к осени здесь, да не вышло. Но я очень рад этому… если бы… если бы вышло раньше, то не встретил бы тут вас. Даже раны не беда. Зато мы познакомились.

  - Что за чушь вы несете… - пробормотала она, деловито помешивая отвар, и как бы невзначай обернулась, встретив обжигающий взгляд его глаз, и вздрогнув, отвернулась.

  Кот тоже вздрогнул, и опустил взгляд в кубок с вином, отпил и него. Путешественник тяжело дышал, и вновь посмотрел на склонившуюся к очагу девицу. Отставив чашу на столе, он положил здоровую руку себе на колени, как бы небрежно спустив кисть, но она сжалась в кулак, От его глаз не укрылось тяжелое дыхание колли и ее огненный взгляд. Эта милая собачка распалила в нем огонь, дремавший до неких пор. Ее невинность и чистота тянули к себе, обжигая сердце нежностью и желанием. Он сдерживал себя, памятуя о приличиях и недоверчивом отношении ее к нему. Но почти с первого взгляда понял, что она не просто прохожая для него. Было совсем непросто пытаться вести непринужденную беседу, когда в сердце клокотал огонь.

   - Вы знакомы с лекарственными травами? – проговорил он.

   - Да, как и всякая загородная девочка. Мы с мамой их много знаем. От какой хвори, или чего еще, и в какое время собирать нужно. Это очень много значит - время сбора. – Она отставила отвар с огня, наливая его в блюдце, чтоб побыстрее остудить и обмочив приготовленную мягкую ткань, стала протирать порез на плече.

  Ее руки дрожали, при прикосновении к его телу, и кот, крепко сжал сиденье плетеного кресла.

  - Щипает? – произнесла она сдавленным немного голосом, Когда отстранилась, выпрямившись и обмакивая ткань в отваре. Миг назад ее волосы касались его плеча, пока она протирала рану вокруг, и он слышал ее сдавленное дыхание на себе, а она его…

   - Ннет, все в порядке. – Проговорил он. – Не бойся, Лейсси, не кусаемся. Можешь смелее проводить своей нежной лапкой.

  - Я… хорошо… - Она вновь стала протирать рану,  а его волосы касались его морды и, но мог чувствовать ее запах, манящий к себе. Казалось еще миг, и он не сдержится, обнимет ее, прижмет к себе. Из его горла вырвался сдавленный рык,  и девушка отпрянула. Он закрыл глаза, опустив голову.

 - Все же… болит… веду себя как мальчишка, простите. – Проговорил он, тяжело дыша.

  - Я… право же не знаю…

  - Э… - взгляд кота упал на бутылку бренди и, схватив ее, он отхлебнул пару глотков. – Так будет гораздо лучше, думается. Спасибо она тут к месту, как и ты… - колли тяжело дышала, а в глазах метались и страж и нежность и желание. – Могу ли я просить тебя продолжить?

 - Хорошо…

Немного отстранившись, она стала обрабатывать рану на груди, нежно проводя по ней лапкой, смывая запекшуюся кровь, протирая и дезинфицируя порез. Эта рана была более опасной, но и касания разжигали в обеих большую страсть. Вдруг она почувствовала, как его рука коснулась ее ноги выше колена и, примяв платье, поднялась повыше. По ее телу «пробежали мурашки» и она отстранилась, отойдя на шаг.

 - Не надо… пожалуйста, не надо… - пробормотала она, потупив взор, и крепко сжав в руках пропитанную отваром ткань, что тот просочился сквозь ее пальчики, каплями упал на пол.

  - Лейсси?.. – Прошептал он, и она, вздрогнув, взглянула ему в лицо. В его взгляде полыхали неприкрытые страсть и нежность.   – Не буду, не буду, пока ты не решишься… 

 - Я?.. я… - Она стояла на месте, как бы в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. Казалось, она была оставлена один на один со своими желаниями и своими страхами, и казалось, сейчас расплачется. Если бы он натаивал, она бы поддалась, и, может, сняла с себя бы ответственность за этот проступок. Но так… так… Ах если бы он настоял!..  Его взгляд стал более нежным и понимающим. Он улыбнулся, и озорные искорки сверкнули в его глазах:

  - Давай продолжим?

 Кивнув, и стиснув зубы, она вновь принялась протирать рану со странным усердием, и, не боясь коснуться его тела. Что-то пропало. Страх, он исчез, теперь она не боится его. Странно, но с этим всем родилось и доверие. Какая то беспечность, и нежность к незнакомцу. Незаметно для себя, она закончила обработку раны. Принеся ткань, она аккуратно наложила повязки, крепко завязав их, чтобы не сползали.

 - Вот так… - Пробормотала она.

 - Спасибо, милая Лейсси. У мя никогда не было столь нежного и хорошенького лекаря. – Промурлыкал он, вставая, и быстро повернувшись к ней спиной, и прошелся по комнате. Впрочем, все равно она все видела, и поняла, почему он так поспешно отвернулся. Спереди его брюки весьма выпирали. Колли улыбнулась, и в ней с большей силой проснулся интерес и желание к запретному. А меж тем, кот нацепил, не заправляя свою длинную рубаху, и смущенно улыбаясь, повернулся к ней. В глазах его все так же пылал огонь.

 - Нуу… Пожалуй время спать… - пробормотал он.

  - Да… Сейчас я постелю Вам. – Колли юркнула в комнату отца с матерью и разобрала постель, положив большую подушку  изголовье. – Вот. Все готово.

 Он, как будто крадучись вошел в комнату, и она вздрогнула, услышав его тихие шаги, и склонившись, провел рукой по накинутому одеялу, как бы лаская его.

  - Эм… а можно… еще одну подушку. С одной неудобно как то… - проговорил кот. Ее глаза полыхнули, и она поглядела на него как бы с негодованием, но встретила опущенный и смущенный взор, улыбнулась, теряясь, и отошла к комоду за подушкой, вновь оказавшись один на один со своим желанием. Нерешительно, взяв подушку и прижав ее к себе,  она оглянулась на гостя. Ее грудь тяжело вздымалась, и она была не в силах утихомирить это дыхание. Кот почти скинул рубаху, повесив ее на раненную лапу, и все еще прикрывал свои брюки. Кажется, он стоял затаив дыхание, здоровая лапа его нежно ласкала широкую резную быльцу кровати, стараясь делать вид, что он не при делах, но она теперь понимала, что с ним происходит. Она не спеша подошла к кровати, сама слегка подрагивая, ощущая его запах рядом с собою, она опустила подушку на кровать, и поглядела на него. Взгляд его пылал желанием и лаской, метавшихся в нем и, находя ответные всполохи в ее душе, его запах кружил голову, и она, кажется, сдалась, прикрыв глаза и подавшись вперед. Его руки обвили ее в нежном объятии, и тихо опустили на кровать…губы и язык стали ласкать ее лицо и шею, а рука легонько распускала завязки платья, лаская округлости грудей, казалось два маленьких холмика, навеянными снегом, но столь теплые и пленительные, его лапы остановились у сосков, теребя их, а губы не могли оторваться от ее лица и шеи. Она, тяжело дыша, постанывала от неги ласк, охватив, обняв его, но и как  странно, придерживая, что бы раны не столь напрягались, и это вызвало прилив нежности к этой заботливой самочке.  Руки его ласкали грудь и волосы, незаметно лишая одежд, губы и язык касались ее щек, испивая  сладость губ, нежно касались шеи. Здоровая рука, скользя и лаская бедра и низ живота, коснулась увлажненных половых губок, лаская их и понемногу нежно проходя внутрь, а губы и язык неспешно  сбежали к грудям, посасывая и покусывая соски. Понемногу стали спускаться все ниже и ниже, а рука продолжала ласкать груди. Укрывая поцелуями низ живота, и спускаясь все ниже, язык его коснулся губок и нежно заходил по ним, постепенно проникая внутрь, и как бы случайно касаясь клитора, вновь скользил вверх вниз, то проникая еще глубже подрагивал, вертясь, и вновь возвращался к предыдущему, на несколько мгновений останавливаясь на клиторе и нежно лаская его и места вокруг, почти выходил, но вновь возвращался, медленно и неспешно. Лейси стонала и порой, дрожь проходила по ней, Гест понемногу ускорял ритм, проходя глубже выделывая пассы языком, и ласкал набухший клитор, порой посасывая его и вновь отступая, очень нежно касаясь языком головки. Он вновь замедлил темп став на пару секунд и вновь медленно начал проводить языком сверху вниз, проходя глубже. Вновь сбавил темп, лаская нежными движениями языка клитор, почувствовав, как он слегка уменьшился, он ускорил темп, выделывая разные движения языком, не забывая рукой ласкать грудь, и чувствуя, как Лейсси напряглась, и через мгновение по телу прошла судорога, и самочка, подвывая со стоном, кончила, орошая все соками, закинула голову. Несколько секунд  кот выждал, дав Лейсси отдышаться, и вновь стал ласкать ее грудь и живот, поднявшись и ища ее губ, и постепенно вновь спустился вниз, лаская губки, и новь поднялся, коснувшись своим мужским органом, половых губок. Самочка вздрогнула, прошептав:
  - Нет, нет… не надо этого…

Кот улыбнулся, целуя, взял ее руку, опустил ее на свой орган.

   - Не бойся, вот он. Ты можешь подсказать, насколько ему войти. – Она охватила его, ощупывая, и стала медленно ласкать, а Гест подался вперед, коснувшись им губок, слегка вошел внутрь. Самочка вздрогнула. Гест стал проводить им поверх губок, порой немного входя внутрь. Лейсси порой надавливала, на него погружая его, или боясь, освобождала, все еще постанывая, но потом, повинуясь страсти, надавила чуть сильнее, и головка погрузилась полностью по движению, немного отведя его назад, Гест вопросительно взглянул, и Лейсси кивнув, закрыла глаза, а губы Геста коснулись ее губ. Он подался вперед входя в нее и она вскрикнула, сильнее обычного, а он ощутил себя в ней но потом мелкими движениями, он почти вышел, и стал входить по нескольку раз не очень глубоко, и вновь входил полностью, повторяя это, и через время стал подрагиваться внутри, и почти встав над Лейсси, стал рукою ласкать верх губок, а второй теребя и лаская грудь. Гест чувствовал, как и его напряжение возрастает, и он не железный и может кончить. А самочка постанывая, закрыла глаза, и кот стал ощущать нарастающую в ней дрожь, внутри, дыхание ее перехватывало, и она вскрикивала се сильнее и сильнее, все тело ее сжалось на считанные мгновения, и в момент выхода Геста, из лона ее обильно излились соки. Вид всего этого привел к тому, что кот задрожав, излил свое семя, упавшее на грудь и живот самочке. Тяжело дыша, он опустился вновь и стал ласкать лицо плечи и грудь Лейсси, и она впервые за все время, тоже коснулась губами и языком его лица. Проведя в ласках какое-то время, они заснули в объятьях.

   Утро застало их в постели и, открыв глаза, Гест увидел, что его подруга, лежа на его груди, задумчиво смотрит в окно, на котором морозец нарисовал замысловатые узоры. Волосы ее в беспорядке упавшие на плечи и задумчивые глаза на милой мордашке, заставили его сердце вздрогнуть от восторга.

 - Проснулся, разбойник… - пробормотала она, привстав и глядя ему в лицо. – Истрепал все бинты, вновь раны открылись.

 - Разбойник?.. – сонно переспросил  кот.

 - Конечно, Разбойник и грабитель. К тому же кот. – Она тюкнула пальчиком его по носу. – Не зря боялась тебя. Погубили вы меня, незнакомец. Разбойник, отнял драгоценное, сама отдала его… Что же теперь скажут родители…

 - На улице холод… - пробормотал кот, глядя в окно. – До города путь не близкий. Мог бы Гест остаться пока здесь. Придется, верно, вновь просить вас, Милая Хозяюшка еще не раз стелить постель.

  Она вдруг счастливо улыбнулась, и эта улыбка привела в благоговейный трепет вчерашнего незнакомца, но вдруг вновь помрачнела:

  - А что будет, когда потекут ручьи? Незнакомец растает в дорожной пыли?

  - Потом… - пробормотал он как бы задумчиво – потом разбойник совсем украдет невинную жертву. Ты пойдешь со мной Лейсси? Далеко далеко, к краю земли, где над морем всходят звезды и в небеса взмывают корабли с сияющими алмазами парусами, Где в небесах висят сады, а корни их порой спускаются к далекому морю, где деревянные дома утыканы ветрячками и флюгерами и по проводам с кристаллами бегают искорки? Где Крылатая волчица с вороньими лапами бежит рядом с белоснежным матерым волком, где на дне лесных речушек блестит золото, в степях резвятся единороги, а тенистые леса мнят своей прохладой и тайнами?

  Глаза Лейсси засияли восторгом и надежной, но она гасилась недоверием:

  - Не уж-то есть такое место?

  - Есть, такие места есть и МЫ пойдем туда с тобой, если, Лейсси поверит и захочет пойти с Гестом.

 - Да!.. – Мечтательно проговорила она, поцелуй был клятвой и печатью. Нехотя, она оторвалась от его губ и, встав, накинула одежды и взяв, принялась зашивать рубаху Геста, и посмеиваясь сказала. – Ну нельзя же допустить, что бы ты пошел туда в дранье…


Целуя веки влажных глаз
И локон, вьющийся, как хмель,
Сказал я: - Много, много раз
Ты будешь мне стелить постель!

Потом иглу взяла она
И села шить рубашку мне,
Январским утром у окна
Она рубашку шила мне...